Деревня Мосейцево

Напомню предысторию. В приюте в деревне Мосейцево при странных обстоятельствах умирает 13-летняя Таня — одна из шести приемных дочерей основательницы православного приюта Людмилы Любимовой. По утверждению Любимовой, смерть девочки наступила после ее падения во сне с печки. Эта версия сразу же вызывает сомнение у следствия, так как выясняется, что на протяжении нескольких лет общественники пытались привлечь внимание властей к странному приюту, где явно творилось неладное, были подозрения, что с детьми обращаются жестоко. Однако многократные заявления в органы опеки оказывались тщетными. Приют якобы неоднократно «проверяли», и репутация его оказывалась всякий раз безупречной. Вместе с Любимовой воспитанием детей, а сколько их достоверно прошло через приют, не знает никто, занимались ее единоверцы Руфа Гусманова и Гузель Семенова.

За несколько месяцев до трагедии в приют даже приезжала уполномоченная по правам ребенка Ярославской области Татьяна Степанова, которая дружески пообедала с Любимовой, умилилась чистеньким и благообразным деткам и сообщила, что «холодильник в семье был полон».

Через несколько месяцев, когда медэксперты обследуют тело девочки, умершей в приюте, они выдадут заключение: на теле ребенка найдено 29 следов ударов, 6 гематом на голове, девочка была истощена и погибла не от падения с печки, а умирала от травм в течение пяти-шести дней.

Публикация в «Новой газете» о гибели девочки в приюте в Мосейцевл

Правила праведного существования

Сусальные картинки благообразной жизни в «Угодическом доме милосердия» — межрегиональной общественной благотворительной организации (так официально называется приют в Мосейцево), регулярно с 2006 года появлялись в местных СМИ. Как правило, с просьбой оказать «посильную материальную помощь в воспитании детей-сирот». На фотографиях тех лет девочки в чистых сарафанчиках и платочках либо в храме, либо за чтением выглядят, как и требуется имиджу приюта, благопристойно.

На самом же деле жизнь детей, как выяснило следствие, в богадельне была иной. По словам государственного обвинителя Владимира Волкова, «дети фактически выполняли грубую мужскую работу: таскали груженые тачки с щебенкой, навозом, таскали воду в 10-12-литровых ведрах, чистили коровник.

Была разработана целая система наказаний. Могли быть удары прутьями, могли оставить без пищи, если человек плохо работал, и связывали на ночь, и на цепь сажали, и так держали на протяжении ночи, били палками».

В материалах следствия есть расшифровка допроса приемной дочери Гузели Семеновой Ксении. Из него следует, что жизнь девочек выглядела так:

«Наказывали всегда. Каждый месяц. Наказывали Людмила Павловна, Раиса и другие воспитатели. Иногда били прутьями, иногда ремнем, но по большей части заставляли делать поклоны. — Когда вас били прутьями, это физическую боль доставляло? — Да. — Вы видели, как других детей наказывали? — Обычно уводили, но мы могли подглядывать. — Один человек наказывал? — Иногда два, когда дети вырывались. Один держал. — За что применялись эти виды наказания? — Если не хотели молиться, работать или не слушалась. — Какая работа предлагалась и от какой нельзя было отказаться? — Полоть грядки, ухаживать за скотиной, доить, убирать за ней, воду носить, таскать кирпичи. — Во сколько вы просыпались? Какой был вообще распорядок дня? — Подъем в пять утра. Мы читали утренние правила. Потом шли убирать за скотиной. Потом опять молились и шли на обед. Дальше мы либо работали опять, либо молились. — Ужин во сколько был? — В шесть часов. Давали кашу или картошку. — После ужина что происходило? — Снова ухаживали за скотиной или молились. В 10 вечера отбой. — Вы учились? — Не каждый день. — Бывало такое, что вы недели и месяцы не учились? — Да, так и было. Обычно перед экзаменом учились, за две недели».

О последних днях Тани следствию стало известно от Лизы, ее сестры. Уже находясь после трагедии в социально-реабилитационном центре, девочка написала письмо, приобщенное к делу. Она назвала виновницей гибели Тани Руфу (Раису) Гусманову.

По ее словам, за несколько дней до смерти Таня отказалась есть горчицу, которой девочек якобы лечили в приюте, тогда Гусманова десять раз ударила ее черенком от лопаты по голове, а потом залила ей в рот кипяток.

«Меня и мою сестру Таню связывали руки за спину и говорили делать поклоны много раз. Когда она слегла, и мы перестали делать поклоны, привязывали нас к кровати, спали сидя. Все это произошло, начиная с того, что увидели у Тани мокрые трусы и подумали, что это гной. Таня просила тряпочку постелить, ей говорили, что будешь ходить и вонять. Говорили, что ей нальют между ног кипяток. Руки нам с Таней связывали, чтобы мы не лазали в трусы. Тане вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток. Когда Таня слегла, приехала Раиса [Гусманова] и связала ей руки, и они у нее опухли и покраснели, и когда она плакала, ей в рот засунули тряпку. Мама [Людмила Любимова] развязала ей руки, когда она умерла. Ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит».

Экспертиза удостоверила почерк девочки.

У всех детей из приюта, по словам заместителя главного врача областной детской клинической больницы Надежды Папылевой, выявлено плоскостопие, которое было вызвано неправильной обувью и нагрузками, не соответствующими их возрасту. Из-за недостатка питания у девочек была нарушена эндокринная функция, с этим же связаны и гормональные изменения, приведшие к задержке полового развития и синдрому неправильного пубертата.

Попросту говоря, дети плохо развивались от изнурительных нагрузок и недоедания, а не из-за плохой наследственности, как пытались уверить следствие обвиняемые.

Неприкасаемый приют

То, что приют в Мосейцеве имеет покровителей, почти не вызывает сомнений. Поводов так думать достаточно. И это даже не регулярное появление джипов с московскими номерами в глухом селе, о чем неоднократно рассказывали местные жители.

Первый повод — сам эпизод удочерения Любимовой в 2007 году шести малолетних девочек.

Отсутствие стандартного российского паспорта Любимова объясняла его бесовской сущностью. Ей удалось по недействительному паспорту зарегистрироваться в районе и купить недвижимость — большое здание старой школы.

Любимова дает интервью журналисту в суде. Скриншот Youtube

Дальше еще интересней: многодетная мать сразу же отказалась от положенных по закону льгот. Но более чем странная глава семейства все эти годы не интересовала органы опеки, хотя фактически дети были переданы гражданке, живущей «вне закона». После гибели Тани было возбуждено уголовное дело о халатности в отношении Галины Рассамагиной, тогдашней начальницы отдела опеки и попечительства управления образования Ростовского муниципального района. Рассамагина находится под подпиской о невыезде, своей вины не признает. Следствие же выяснило, что с 2012 по 2014 год в службу опеки неоднократно поступали сигналы о тревожной ситуации в Мосейцове, но Рассамагина бездействовала. Сейчас чиновница утверждает, что по закону опека должна регулярно следить за семьей в течение первых трех лет. А потом — только по заявлениям. Но ведь заявления поступали.

Уверенность, что за домом милосердия в Мосейцове стоят заинтересованные лица, подтверждает и то, что в 2012 году в село уже заглядывали правоохранители. Следственным комитетом Ростовского района Ярославской области было возбуждено уголовное дело по факту сексуального насилия в отношении детей одной из трудниц приюта Марины Бойковой, которая бежала оттуда вместе с детьми. Журналистка «Комсомольской правды» в Ярославле Галина Онучина опубликовала тогда свою версию случившегося. Но следствие приостановило расследование в связи с «недостаточностью улик», и Любимова тут же подала в суд иск к изданию об оскорблении чести и достоинства. Причем выиграла его в рекордные сроки — за два месяца. Между тем дети из приюта рассказывали следователям, что им якобы закрывали глаза, везли на каких-то машинах и оставляли в «красивых домах с дяденьками».

Представить, что многодетная, малоимущая, пожилая женщина будет действовать столь напористо и почти нагло без солидной поддержки, почти невозможно. Ведь в той же Ярославской области четыре года тюрьмы за педофилию получил Руслан Вахапов, который всего-то помочился на обочине, не заметив проходивших мимо детей. Но Вахапов теперь сидит в колонии, а Любимова ездит на телевизионное ток-шоу Гордона в столицу.

Еще интереснее выглядит со стороны соревновательная сторона процесса. У Любимовой, Семеновой и Гусмановой за это время сменилось 36 адвокатов (!), многие приезжали из Москвы. Постоянно в процессе участвуют шестеро. В качестве общественного защитника Любимовой выступает иеромонах Иваново-Вознесенской епархии Макарий (Маркиш) . В интервью интернет-изданию «Православие FM» он так отозвался о Любимовой:

«Есть перед кем преклониться. Какую колоссальную отвагу надо иметь, чтобы выдерживать такие трудности. Удочерить этих несчастных девочек, вместо того чтобы подумать: «Да о них государство позаботится». Это вызывает колоссальное уважение. И эта их уверенность в божественной справедливости и людской, насколько можно на нее рассчитывать. Это просто до слез».

Столь эмоциональным отец Макарий был в начале суда. Однако и теперь, когда суд огласил подробности следствия, он регулярно появляется на слушаниях. Видимо, по-прежнему считая Любимову безвинно пострадавшей. Защищая Любимову, он заявил, что волосы на голове у одной из сирот из приюта были не вырваны, а якобы выпали от облучения, поскольку девочке делали 48 рентгеновских снимков. В качестве доказательства был предъявлен диск компьютерной томографии. Но то, что КТ действительно может дать несколько десятков «срезов» (изображений) за одно исследование, общественному защитнику не объяснили.

А у девочек из Мосейцева фактически нет адвокатов. То есть формально они есть — это директора детдомов, в которых они сейчас содержатся. Но ездить на слушания директора регулярно не могут. Они и не ездят. В суде интересы детей представляет прокуратура.

На сайте Ростовского районного суда можно наглядно увидеть, что процесс затягивается изо всех возможных процессуальных сил — из 114 назначенных судебных заседаний 55 было отменено с формулировкой «другие основания для отложения дела».

Бесхозный приют

Сразу после трагедии Ярославская епархия официально открестилась от приюта: «Данная семья именуется «православным приютом», но это абсолютно не соответствует действительности. В Ярославской епархии нет православных приютов, и семья из Мосейцева никогда не была таковым».

Однако весь уклад приютской жизни шел по православным канонам: ранние подъемы, молитвы, посты, многочасовые земные поклоны. Более того, Любимова имела духовника, девочки вместе с ней регулярно ездили в Никитский монастырь в Переславле-Залесском. Об этом рассказывал в суде Михаил Баранов, бывший послушник монастыря. «Мы просто здоровались и проходили мимо. На людях не было заметно, что с детьми очень строги, но я прекрасно знаю, в каких условиях воспитываются дети в подобных «семьях».

И вот вопрос: если Ярославская епархия, а по сути РПЦ, всячески дистанцируется от приюта, то почему уважаемый в церковных кругах иеромонах Макарий (Маркиш), автор многочисленных книг и публикаций, один из разработчиков «Основ учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека», принятых Архиерейским собором РПЦ в 2008 году, взялся защищать Любимову?

Поддержку она нашла и в лице Александра Чернавского — координатора так называемого Родительского комитета «За православное воспитание детей».

На сайте информационно-аналитической службы «Русская народная линия» в 2015 году он опубликовал «На православные приюты ведется наступление демонических сил», в которой Любимова характеризовалась как оклеветанная праведница и мать с большой буквы.

Редакция «Русской народной линии» тоже не осталась в стороне, сделав приписку в конце статьи: «Отметим, что <…> застреленный депутат Ярославской областной думы шестого созыва, известный либеральный политик Борис Немцов в свое время принимал участие в травле матушек из Мосейцева».

Важно ли понимать, стоят ли за делом приюта люди из РПЦ? Важно. Хотя возражение, что церковь не несет ответственности за преступления всех носящих крест, вполне резонное. Но вопрос, кто финансирует адвокатов «матушек», с чьей помощью Любимовой удалось столь «блестяще» выиграть в 2014 году дело о защите чести и достоинства у издания, предположившего педофильский след в приюте, так и остается без ответа.

И пока этот вопрос повисает в воздухе, православный «дух» дела в Мосейцеве выходит на первый план.

Невидимки

Александр Галанов, психолог и директор лаборатории психологической безопасности все эти годы следит за приютским делом.

Галанов считает, что самая большая опасность сейчас — это дать мосейцевскому делу «замылиться».

Александр Галанов

психолог и директор лаборатории психологической безопасности

— Мне сейчас не так уж важно, насколько жестким будет приговор Любимовой и ее соратницам. Потому что главное в этой истории — не частный случай жестокого обращения с детьми, а система воспитания, которая насаждается в так называемых приютах. Как только ребенок попадает в приют, он становится недоступен для внешнего мира. С ним безнаказанно можно делать все что угодно — унижать, наказывать, морить голодом.

А контролировать такие семьи законодательно невозможно — нет правовой нормы. Нужны поправки в Семейный кодекс. Смысл их в том, чтобы любой ребенок, попадающий в семью, которая существует в изоляции, ежегодно проходил образовательную аттестацию и медосмотр. Родителей необходимо обязать делать это, независимо от их желания и уж тем более вероисповедания. Таким детям нужно обязательно выдавать паспорт с фотографией, чтобы можно было идентифицировать ребенка. Их же не видит ни школа, ни соседи. Опека с этим контролем не справляется.

Тенденция

Первый приговор по Мосейцевскому делу уже прозвучал. Его выслушала 6 марта Наталья Роговая — еще одна приемная мать троих детей из обители Любимовой. Как выяснило следствие, Роговая тоже избивала ремнем, наказывала, заставляла молиться своих дочерей. Старшей приемной девочке в то время было 10 лет, младшим, когда Роговая испытывала на них педагогические праведные приемы, — год и два года.

Суд вынес вердикт: 7 тысяч рублей штрафа, который тут же отменили в связи с истечением срока давности. Этот безболезненный приговор Роговой выглядит не только цинично по отношению к несчастным детям, но и определяет тенденцию, которая вполне может оказаться рабочей.

Если учесть, какими темпами продвигается судебное слушание, то можно предположить, что смягчение наказания или вовсе истечение его сроков будут по этой же схеме «отработаны» на Любимовой, которой скоро исполнится 70 лет, и на Семеновой. Они, конечно, издевались над детьми, но ведь не убили.

На самом деле страшная история в Мосейцове еще и о том, как демонстрация истовой веры может обеспечить моральную индульгенцию. В зашоренном сознании крест и молитва, особенно демонстрируемые публично, часто ассоциируются у обывателя с праведностью высшей пробы.

Этот прием в последние годы вполне успешно отработала для укрепления имиджа российская властная элита.

Гособвинение просит для Любимовой и Семеновой по пять с половиной лет колонии общего режима. Для Гусмановой, от рук которой погибла девочка, — 12 лет колонии общего режима.

P.S.

За все время слушаний обвиняемые ни в чем не раскаялись и не признали своей вины. «Ответим за все перед Богом» — их единственный аргумент.

«Новая газета» отправила запрос уполномоченной по правам ребенка в России Анне Кузнецовой. Нас, в частности, интересует, есть ли у уполномоченной сведения о количестве негосударственных приютов в России и каким образом осуществляется контроль над их деятельностью?

В суде города Ростов в Ярославской области рассматривается дело против трех воспитательниц православного приюта в деревне Мосейцево. Они обвиняются в убийстве девочки и издевательствах над детьми. Государственное обвинение запросило для них от пяти до 12 лет лишения свободы. Воспитательницы свою вину признавать отказываются.

Православный приют в деревне Мосейцево (Ярославская область) основан в 2000 году , официально он называется Межрегиональная благотворительная общественная организация «Угоднический дом милосердия». Его основали Людмила Любимова (по одной из версий , это произошло после того, как она ушла от мужа, который ее бил), Раиса Гусманова и Гюзель Семенова.

В приюте воспитывались шестеро приемных детей Любимовой, периодически в нем останавливались или жили другие люди, в том числе с несовершеннолетними детьми. С самого начала обитатели приюта вели крайне замкнутый образ жизни, не общаясь ни с кем из внешнего мира. С местным священником основательницы приюта были в ссоре.

Приют и раньше попадал в криминальную хронику

В 2008 году работавший здесь скотником Михаил Вахнов вызвался провожать жившую здесь и собиравшуюся в Москву женщину — и по дороге убил ее. В январе 2009-го суд приговорил его к 16 годам заключения; вину Вахнов полностью признал.

В 2011-м сбежавшая из приюта женщина (у нее было диагностировано психиатрическое расстройство) рассказала , что девочек из приюта, возможно, принуждают к занятиям проституцией: «Куда-то везли и оставляли в красивых домах с дяденьками». Правоохранительные органы начали проверку, но слова женщины подтвердить не смогли. Людмила Любимова даже выиграла суд у написавшей об этом ярославской «Комсомольской правды».

Наконец, уже в марте 2017 года жившую в приюте 56-летнюю Наталью Роговую суд оштрафовал (и освободил от ответственности за истечением срока давности) за ненадлежащее обращение с малолетними. Она избивала троих своих приемных детей, вырывала им волосы и ставила их на колени.

В ноябре 2014 года в приюте до смерти была избита 13-летняя приемная дочь Людмилы Любимовой — Татьяна

На ее теле обнаружены 29 сильных повреждений, причиной смерти стала черепно-мозговая травма. Вскоре после убийства ее тело пытался похитить из морга неизвестный человек (но не смог этого сделать). Гусмановой, Семеновой и Любимовой инкриминируют ненадлежащее обращение с малолетними, истязания и избиения, которые привели к смерти по неосторожности. Женщины были арестованы, Любимову позже суд перевел под домашний арест — по состоянию здоровья.

Одна из воспитательниц приюта Людмила Любимова

Дети из приюта подтверждают, что над ними издевались

По свидетельствам девочек, их били, у них вырывали волосы — так, чтобы на голове остался след в виде креста. «Тане вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток», — говорится в одном из свидетельских показаний.

Сторона обвинения 2 марта 2017 года попросила приговорить Гусманову и Семенову к 12 годам колонии, Любимову — к 5,5 года

Трое обвиняемых свою вину категорически отрицают, они отказались проходить проверку на детекторе лжи «из религиозных соображений» и говорят, что «за свои грехи ответят перед Богом». Шестеро их адвокатов настаивают, что причиной плохого физического состояния детей являются не избиения, а то, что они нездоровы от рождения: происходят из неблагополучных семей, где родители употребляли алкоголь и наркотики.

Они обвиняются в убийстве девочки и издевательствах над детьми. Государственное обвинение запросило для них от пяти до 12 лет лишения свободы. Воспитательницы свою вину признавать отказываются. «Медуза» коротко рассказывает о том, что происходило в приюте.

Кадр: «Россия-1. Ярославль»

Православный приют в деревне Мосейцево (Ярославская область) основан в 2000 году, официально он называется Межрегиональная благотворительная общественная организация «Угоднический дом милосердия». Его основали Людмила Любимова (по одной из версий, это произошло после того, как она ушла от мужа, который ее бил), Раиса Гусманова и Гюзель Семенова.

В приюте воспитывались шестеро приемных детей Любимовой, периодически в нем останавливались или жили другие люди, в том числе с несовершеннолетними детьми. С самого начала обитатели приюта вели крайне замкнутый образ жизни, не общаясь ни с кем из внешнего мира. С местным священником основательницы приюта были в ссоре.

Приют и раньше попадал в криминальную хронику. В 2008 году работавший здесь скотником Михаил Вахнов вызвался провожать жившую здесь и собиравшуюся в Москву женщину — и по дороге убил ее. В январе 2009-го суд приговорил его к 16 годам заключения; вину Вахнов полностью признал.

В 2011-м сбежавшая из приюта женщина (у нее было диагностировано психическое расстройство) рассказала, что девочек из приюта, возможно, принуждают к занятиям проституцией: «Куда-то везли и оставляли в красивых домах с дяденьками». Правоохранительные органы начали проверку, но слова женщины подтвердить не смогли. Людмила Любимова даже выиграла суд у написавшей об этом ярославской «Комсомольской правды».

Наконец, уже в марте 2017 года жившую в приюте 56-летнюю Наталью Роговую суд оштрафовал (и освободил от ответственности за истечением срока давности) за ненадлежащее обращение с малолетними. Она избивала троих своих приемных детей, вырывала им волосы и ставила их на колени.

В ноябре 2014 года в приюте до смерти была избита 13-летняя приемная дочь Людмилы Любимовой — Татьяна. На ее теле обнаружены 29 сильных повреждений, причиной смерти стала черепно-мозговая травма. Вскоре после убийства ее тело пытался похитить из морга неизвестный человек (но не смог этого сделать). Гусмановой, Семеновой и Любимовой инкриминируют ненадлежащее обращение с малолетними, истязания и избиения, которые привели к смерти по неосторожности. Женщины были арестованы, Любимову позже суд перевел под домашний арест — по состоянию здоровья.

Одна из воспитательниц приюта Людмила Любимова. Кадр: «Россия-1. Ярославль»

Дети из приюта подтверждают, что над ними издевались. По свидетельствам девочек, их били, у них вырывали волосы — так, чтобы на голове остался след в виде креста. «Тане вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток», — говорится в одном из свидетельских показаний.

Сторона обвинения 2 марта 2017 года попросила приговорить Гусманову и Семенову к 12 годам колонии, Любимову — к 5,5 года. Трое обвиняемых свою вину категорически отрицают, они отказались проходить проверку на детекторе лжи «из религиозных соображений» и говорят, что «за свои грехи ответят перед Богом». Шестеро их адвокатов настаивают, что причиной плохого физического состояния детей являются не избиения, а то, что они нездоровы от рождения: происходят из неблагополучных семей, где родители употребляли алкоголь и наркотики.

В Ярославской области вынесли приговор по громкому мосейцевскому делу. Три матушки довели до смерти 13-летнюю девочку и издевались над пятью ее сёстрами. Больше всех получила воспитательница Рифа Гусманова - 12 лет, сама приемная мать Людмила Любимова - 5 лет, на полгода больше ее помощница Гузель Семёнова. От смерти Тани до решения суда прошло три года. Кто виноват в трагедии и кто помогает матушкам до сих пор - смотрите в репортаже Евгении Зобниной.

Больше полутора лет шли разбирательства в крошечном зале районного суда Ростова Великого, все это время три матушки из «Угоднического дома милосердия» приезжали сюда, читали книги на старославянском, украшали уголок клетки иконами и молились. Но теперь не до молитв. Суд по делу о смерти 13-летней Тани Любимовой в православном приюте подошел к концу. И вот — приемная мать Людмила Любимова отправляется в тюрьму на 5 лет, ее помощница, Гузель Семенова — на 5 с половиной. Воспитательница приюта Рифа Гусманова — на 12 лет.

Все началось три года назад — в ноябре 2014 года обычно спокойную Ярославскую область напугали страшные новости. 13-летняя Таня погибла в приемной семье в глухой деревушке Мосейцево, на теле — 29 телесных повреждений и 6 гематом на голове. Причина смерти — черепно-мозговая травма и долгие мучения от кровоизлияния и пролежней. За неделю, что девочка лежала и жаловалась на головную боль, приемная мать Людмила Любимова даже не подумала обратиться за помощью. Отпаивала морсом.

Вместе с Таней жили еще пять приемных сестер, на тот момент всем — по 12-13 лет. Приемная семья Любимовой — часть «Угоднического дома милосердия». Это три дома в разных уголках Ярославской области. Но, по сути, это несколько приемных семей, к которым на послушнические работы отправляли паломников монастырей. В Доме милосердия всем заправляли «матушки» с особым взглядом на воспитание. На заседании судья зачитывал: «Не менее 20 ударов деревянными прутьями по ногам, спине, нижней части туловища, причиняли психические и физические страдания».

Соседи рассказывают: до поры до времени все было хорошо. Девочки, хоть и обучались дома по коррекционной программе, все экзамены сдавали. Сестер видели в местной церкви Сергия Радонежского, они даже участвовали в районных праздниках. Побоев под длинными юбками и платками односельчане не видели.

Все изменилось с приходом матушки Раисы — Рифы Гусмановой. Тогда Любимова и поссорилась с местным батюшкой. Вокруг домов построили высокий забор, а девочки исчезли из виду.

По их собственным словам, Гусманова избивала их прутьями ивы, ветвями крапивы, ремнем, шнуром от утюга, привязывала к кровати. А еще они работали с утра до ночи.

Смерть Тани старушки сразу объяснили падением с печки. По их словам, Таня была активным ребёнком — постоянно спотыкалась и падала, и всегда головой. А сестры рассказали на допросе — Таня недостаточно старательно кланялась перед иконами и почти не ела горчицу, это было особое блюдо в приюте. Оттого Таня и получала по спине, ногам и голове. Главный свидетель - сестренка Лиза, утверждала, что Таню поднимали с постели, не верили в ее болезнь. Перед самым первым допросом Гусманова твердила ей: надо плакать и проситься к маме, а то заберут навсегда.

Блогер Михаил Баранов с самого начала видел в этой истории больше, чем семейную драму о насилии за высоким забором. Когда-то он жил в Никитском монастыре послушником. Настоятель, отец Димитрий Храмцов, фигура в Ярославской области известная. К нему народ ездил за благодатью, несколько дней стояли в очереди для разговора. Баранов жил в соседней келье с Димитрием. И теперь вспоминает, как послушники скрывались от проверок. Он рассказал, что предварительно в приют звонили и предупреждали о грядущей проверке и девочек уводили в поход.

Любимова с детьми — духовные чада Димитрия. Его последователи известны отказом от паспортов (на них ведь метка сатаны) и любовью к рукоприкладству. У самой Любимовой был еще советский паспорт, фактически недействительный. Как и у ее соседей. Соседка Галина Петракова рассказала: «Я говорила - батюшка, вот так и так с детьми. А он мне - им надо ломать характер».

Полгода назад Петраковы не могли отбиться от камер. Каждому журналисту рассказывали: к детям Любимовой никого не подпускали, а пожаловаться некому. Разве только отцу Димитрию, но он отмахивался. Ведь именно к нему в 2001 году Петраков ездил с просьбой открыть приют.

Борис Храмцов - покойный брат Димитрия. Был с ним близко знаком иеромонах Макарий - общественный защитник матушек на суде. Макарий - фигура публичная. Так, он например, основал проект «Батюшка онлайн».

Тогда, пять лет назад, журналистка «Комсомольской правды» Галина Онучина первая вынесла Мосейцево в заголовок. Она провела собственное расследование о сексуальном насилии над детьми. Нашла сбежавшую семью Байковых. Три девочки повторяли показания Любимовых.

Но дело быстро закрыли, а Любимова даже выиграла у «Комсомолки» суд, и больше уже не пускала никого на порог. Газета опубликовала опровержение в сентябре 2014-го, в ноябре погибла Таня, и все время суда Онучина переживала: если Любимову освободят, она пойдёт с жалобами на все СМИ. Разве что первый канал не тронет: во время судебных заседаний Любимова была под подпиской о невыезде и с журналистами почти не общалась. Но добровольно поехала в Москву на ток-шоу «Мужское/Женское». После приговор она встречала уже за решеткой.

Были на суде и другие журналисты, например «Царьград», которые сняли сюжет об этом деле с комментариями якобы адвоката Артема Орлова, на деле она оказался активистом православного движения «Сорок сороков». Это он в 2015 году выступал за установку памятника Владимиру в Москве. В движении подтвердили, что активист с таким именем и фамилией у них есть, но оперативно связаться с ним не удалось.

В Ярославской епархии задним числом отреклись от мосейцевских. Хотя есть свидетельства, что им из приюта поступали отчеты.

Александр Сотомский, пресс-секретарь Ярославской епархии: Епархия ведет учет всех своих социальных инициатив. Семья госпожи Любимовой никогда в число подобных инициатив не входила. В данном случае ни о каких отчетах госпожи Любимовой речи не идет.

Тем не менее, матушек защищают. За время суда сменилось минимум 37 адвокатов. Кто их оплачивает, неизвестно. Любопытные кадры после оглашения приговора - Наталья Роговая, четвертая воспитательница, которая отделалась штрафом в 7 тысяч, о чем-то беседовала с водителем машины с непростыми номерами. На лобовом стекле пропуск правительства ярославской области. После разговора машина уезжает.

За всей этой историей иногда забывают про девочек. Бывших Любимовых пятеро, еще дочь Семеновой - она постарше и давала самые страшные показания, плюс три дочери Натальи Роговой, которая сейчас на свободе.

Впереди еще приговор по делу начальника отдела опеки Ростовского района Галины Рассамагиной. Ее судят за халатность.

Все время, что шел процесс, Угодический дом милосердия в Мосейцево стоял закрытым. Сестры Тани Любимовой сейчас разбросаны по детским домам нескольких областей. Осужденные подают апелляцию, а пока — закрытый приют продолжает тихую жизнь. Кстати, в Ивановской области за таким же забором воспитывают мальчиков - тоже с благословения отца Димитрия. Сколько еще таких домов, где дети учат молитвы вместо математики, лечатся травами и воспитываются розгами, неизвестно.

11 октября была поставлена точка в расследовании громкого дела о гибели 13-летней девочки Тани в религиозной семье, которая жила в селе Мосейцево Ростовского района Ярославской области. Напомним, трагедия произошла в ноябре 2014 года. Когда местный фельдшер пришла осматривать труп девочки, увидела, что ребенок весь в синяках. Вызвали полицию, затем дело передали в региональный следственный комитет. То, что узнали в ходе расследования силовики, многих повергло в шок.

Девочку забили палками

Пенсионерка Людмила Любимова несколько лет назад удочерила шестерых девочек, включая погибшую Таню. Еще одна малышка жила в семье на правах приемного ребенка. Что это была за семья, не понятно. Мужа у Любимовой не было, зато были помощницы – так же как и она крайне религиозные пожилые женщины. Мосейцевские жители называли это место кто приютом, кто общиной. Как следовало из материалов дела, озвученных на суде, девочек держали здесь в большой строгости – заставляли много работать, молиться, а за провинности жестоко наказывали – били, таскали за волосы, привязывали на ночь на цепь . Причем, об этом говорили сами воспитанницы. «Матушки» такие обвинения отрицали и называли все это выдумками детей. По их словам, причиной смерти Тани стало то, что она незадолго до кончины она упала с печки, а потом еще оступилась и рухнула с лестницы в погреб. После этого девочка жаловалась на головную боль, отказывалась от еды, слабела. А скорую девочке не вызвали якобы потому, что она сама отказывалась от врачебной помощи. Однако следователи пришли к иному заключению: ребенка забили палками. Со слов детей, живущих в семье, Таню избила помощница Любимовой Рифа Гусманова за то, что девочка отказывалась есть гречу с горчицей, а потом недостаточно хорошо отбивала поклоны во время молитвы.

Осужденным зачтут сроки в СИЗО

В итоге на скамье подсудимых оказались и Любимова, и Гусманова и еще Гузель Семенова , которая помогала воспитывать девочек и тоже участвовала издевательствах. Свою вину ни одна из женщин не признала. Но, изучив все показания детей, местных жителей, доводы следствия, суд признал пенсионерок виновными в истязаниях, неисполнении обязанности по воспитанию детей, а Гусманову еще и в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшему по неосторожности смерть потерпевшего. Всем троим дали реальные сроки: Рифу Гусманову приговорили к 12 годам заключения, Людмилу Любимову – к 5 годам, Гузель Семенову – к 5 с половиной годам в колонии общего режима. Правда, в эти сроки суд включил время, которое женщины провели в СИЗО – это по два-три года у каждой.

Адвокаты готовят апелляцию

После оглашения приговора сторонники осужденных устроили публичную акцию у здания суда. Отец Макарий и знакомая осужденных Наталья Роговая развернули плакаты с красочными фотографиями девочек, которые жили в семье осужденных.

Мы хотим показать, как жили дети! - заявили они, явно намекая, что детям было хорошо.

Адвокаты осужденных готовят апелляцию на приговор. Девочки сейчас из семьи изъяты и обратно помещены в детские дома. Получая паспорта, они меняют общую фамилию Любимовы и даже имена, данные им в приюте – чтобы забыть то, что с ними происходило.

Напомним, «Комсомольская правда» писала об этой приемной семье за два года до произошедшей в ней трагедии . Слишком уж много подозрительного было в мосейцевской общине. Правда, тогда ничего криминального доказать не удалось.

После гибели девочки уголовное дело также завели на Галину Рассамагину , которая в то время была начальницей ростовского отдела опеки и попечительства . Ей предъявили обвинение в халатности. Но приговор пока не вынесен.

Еще одну приемную мать, которая жила в приюте села Мосейцево - Наталью Роговую - уже признали виновной в неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, соединенном с жестоким обращением. Она воспитывала трех девочек. В наказание женщине назначили только штраф – 7 тысяч рублей. Но в связи с истечением срока давности