Вы заметили, что у наших несовременные лица? – спросил старовер Владимир Шамарин и тут же сам ответил на свой вопрос: – Характер и суть человека должны сочетаться с костюмом. Косоворотку или сарафан не на каждого можно надеть».

Семья Алексея Безгодова, председателя Новгородской поморской старообрядческой общины / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

На несовременность лиц сложно не обратить внимания. Даже в обычной одежде староверы нередко выглядят как люди из другого века. Человеку, далекому от русской истории, бородачи в косоворотках могут показаться странными, эдакими «идейными ряжеными». Но веру без сохранения традиций, в том числе и в одежде, не сберечь. Потому, возможно, взгляды ревнителей древнего благочестия станут хотя бы понятнее, если мы попытаемся «прочесть» их костюм. Рассказать в одной статье о дресс-коде староверов всех согласий невозможно. Мои герои – староверы-беспоповцы из крупных городов Северо-Запада.

Люди существуют в определенную эпоху, потому говорить о них в отрыве от исторического контекста неверно. Конечно, сегодняшние староверы отличаются от своих предков, живших много веков назад, ведь внешняя жизнь влияет и на внутреннюю. Хотя у старообрядцев исстари существуют свои правила, их строгость и соблюдение – личное дело каждого.

Далеко не все в повседневности одеваются по завету предков, но некоторые правила стараются соблюдать строго. Так, строгий старовер не должен «замирщаться», то есть бывать в храме иноверцев во время службы (исключение – посещение новообрядческих соборов ради поклонения чудотворным иконам. – Прим. авт.); обязан «соблюдать личную посуду», то есть не пользоваться с иноверцами общей, и так далее. Свои правила есть и в одежде, поскольку костюм – отражение картины мира человека, «ментальный паспорт».

По канону

Димитрий Урушев в кафтане (справа) на приеме у предстоятеля РПСЦ

– Традиционный русский костюм, носившийся большинством староверов еще сто лет назад, ныне вышел из каждодневного употребления, – говорит историк-религиовед Дмитрий Урушев. – Он надевается только для посещения служб в храмах. В обычной жизни старообрядцы носят самую обычную одежду. Единственное правило, соблюдаемое ими в одежде: скромность.

Основа традиционного староверческого платья – русский крестьянский костюм. В XVIII веке, когда формировались старообрядческие купечество и мещанство, быт горожан мало отличался от крестьянского. Тем более что в города переселялись разбогатевшие мужики, выкупаясь из крепостной зависимости. С собой они приносили деревенские привычки, в том числе расположенность к русской одежде.

В XVIII столетии старообрядцы одевались исключительно по-народному. Этого требовали и законы царской России. Например, указы Петра I предписывали староверам носить именно русское платье, да еще и намеренно архаичного покроя – по моде чуть ли не середины XVII века. В XIX столетии старообрядцы–купцы и мещане начинают постепенно приобщаться к современной европейской одежде. Это хорошо заметно на портретах и фотографиях той эпохи. Сегодня мегаполисы уничтожили традиционную культуру. Даже если город и не раздавил деревню, городской быт полностью вытеснил крестьянский уклад. Поэтому и староверам все сложнее и труднее соответствовать древним традициям.

Покрой христианской одежды не определен церковными канонами. В прежние времена существовало множество различий в одежде между староверами разных согласий. Элементы и уровень строгости в правилах менялись от века к веку. Правила были общими среди всех согласий с поправкой на региональные особенности общин. В отдельных местностях дресс-код предков еще может соблюдаться. Кстати, староверы-поповцы с 1990-х годов стали возрождать обычай ношения повойников замужними женщинами. У беспоповцев женщины надевают повойники изредка, обычно на свадьбах. Невесте перед молебном расплетают косу, заплетают две и надевают повойник. Но после повойники надевают редко.

В прежние времена мужчины носили только порты (нижние и верхние) без ширинок, нижнюю рубаху, верхнюю косоворотку. Ни у мужчин, ни у женщин не было одежды с короткими рукавами.

Женский костюм: нижняя длиннорукавная сорочка, сарафан, головной убор (платок, повойник), невысокие чулки. Белье не носили. И мужчины, и женщины зимой надевали зипуны, длинные шубы, шерстяные носки и чулки. Требования к обуви сегодня практически ушли в «былое и думы». А раньше мужчины должны были заправлять штаны в сапоги с высокими голенищами (в лаптях порты обвязаны). Сапоги носили на низком каблуке. У женщин сапожки были короче, каблуки тоже порицались. Туфли воспринимались как тапки, на выход обували исключительно сапоги. Наставники и причетники местами до сих пор носят сапоги. В любом случае староверческий дресс-код не догмат, а дань традиции.

Староверы – традиционное самоназвание всех ревнителей церковной старины. Название «старообрядцы» было введено в официальное употребление при Екатерине II вместо прежнего уничижительного термина «раскольники». Старообрядцами и староверами называют себя и поповцы (у них есть священники), и беспоповцы. И те, и другие верят в святую апостольскую церковь, крестное знамение совершают двумя перстами. Направление беспоповцев сложилось к концу XVII века, после смерти священников-староверов, рукоположенных еще до реформы патриарха Никона – до раскола. Представители разных направлений (согласий) молятся только в своих храмах.

На Северо-Западе среди староверов-беспоповцев сильны традиции федосеевцев. Название согласие получило по имени своего основателя – Феодосия Васильева. Одной из отличительных черт федосеевцев было безбрачие: до молитвы допускались либо холостые, либо овдовевшие, остальные только присутствовали. Совместная трапеза «брачных» и «безбрачных» тоже не допускалась.

________________________________________

Фольклорный элемент

– Ася, встречай гостей! – скомандовал зычный мужской голос, когда дверь открылась. А затем на пороге появился сам хозяин – богатырь под стать своему голосу. Ася – кошка, ее хозяин – Алексей Безгодов, старовер-беспоповец Поморского согласия, председатель новгородской общины.

На фото у староверов руки обычно сложены на груди, как и на старых портретах и дагеротипах. Сами староверы этот жест объясняют как знак покорности Богу / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Каким воображение рисует русского мужика? Косая сажень в плечах, борода лопатой, взгляд с хитрым прищуром, в доме – домострой, на душе – покой? Ну, значит, писать портрет Алексея Безгодова нет необходимости – он именно такой. Суровый, как сибирский мороз, горячий, как самовар, при этом заботливый и нежный с женой и детьми, несмотря на строгость. А правило не пускать в дом чужих – не догмат. Несмотря на тесноту и неустроенность, Безгодовы часто принимают гостей и весьма радушны. После визита к ним стереотипов в моей голове поубавилось.

Алексею 40 лет, он – потомственный старовер, историк, окончил РГГУ, работал в МГУ, готовится к защите кандидатской о старообрядчестве. Изучает архивы, пишет научные статьи, участвует в конференциях. Мы сидим в «кабинете» Безгодова – на кухне однокомнатной хрущевки в центре Великого Новгорода. За обеденным столом он редактирует староверческий узор в фотошопе. Перерисовывает орнаменты из старинных книг. У Алексея небольшое издательство, на свои средства он издает староверческую литературу. Обрабатывает фотографии, делает орнаменты, отправляет книги в типографию и заказчику. Пока в новой квартире идет ремонт, Алексей с супругой Натальей и четырьмя детьми живут на съемной.

Когда Алексей сделал Наталье предложение, та, к радости жениха, сказала, что хочет выйти замуж в сарафане. Жених на брачный молебен надел косоворотку. Большинство причетников венчаются в традиционной одежде. После свадьбы Безгодовы стали жить в Новгороде, родном городе Натальи. Гражданская регистрация брака для староверов не очень важна: Алексей и Наталья официально оформили отношения через полгода после венчания, а, к примеру, дед и бабушка Алексея и вовсе обошлись без ЗАГСа. Старшая дочь Безгодовых, Ульяна, – первоклассница. 5-летний Гурий с сестренкой Павлой ходят в садик. А младшая, Кира, пока дома – ей всего годик. Дети посещают обычный сад, школу, ходят в кружки. Ульяна занимается фольклором, Гурий – рисует. Дети в семье Безгодовых впитывают правила поведения взрослых. В обычной жизни нарядами они ничем не отличаются от сверстников. В храм Гурия одевают как отца, девочек – как мать.

Наталья Безгодова с дочерью Кирой / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Алексей носит и косоворотки, и обычные рубахи с футболками. На богослужение, как и положено, надевает азям. В Москве мужик в косоворотке не диво, но в других местах происходили курьезы. В Новгороде и небольших городах Алексей Безгодов не раз слышал в свой адрес: «ZZ-top», «Дед Мороз», «бен Ладен». Бывало, с кулаками нападали. На Безгодова нередко хотели посмотреть как на оживший «фольклорный элемент». Алексей с христианской кротостью терпел людское любопытство и во внимании не отказывал.

Кириллу Кожурину амплуа «фольклорного элемента» тоже знакомо и неприятно. Его возмущает стереотип далеких от старой веры людей: якобы старовер должен ходить в азямах и зипунах, хотя апостолы их точно не носили. У Кожурина – философа и писателя – любовь к прекрасному отражается в гардеробных экспериментах. Шелковые рубашки, бархатные пиджаки, атласные жилеты и, естественно, нарядные косоворотки… Стиль «денди-христианина» сочетает в себе тоску по роскоши и блеску XIX века, традиционное русское платье и богемный шик. К выбору наряда он подходит трепетно, гламурно смыкая прошлое с настоящим. Для церковных мероприятий – косоворотки, для театров (правила осуждают зрелища, но разве может философ без оперы?) – френчи…

Бархатный пиджак и атласный жилет не повседневная одежда, а вариант для выхода в свет / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Моленная одежда

На богослужение старовер надевает соответствующую одежду – моленную, но, выйдя в общество, ассимилируется. Староверка, поющая на клиросе в сарафане, может выбрать брюки в обычной жизни. Сегодня появление в чужой среде в сарафанах и косоворотках скорее исключение, чем правило. Лет тридцать назад требования к одежде постоянных прихожан были строже: все мужчины стояли на службе в «полуазямах» – длинных черных халатах, а женщины – в сарафанах. Хранили богослужебную одежду в храме. Черные сарафаны и платки у причетниц – наследие федосеевской традиции. В Московской общине беспоповцев у женщин голубые сарафаны и белые платки. Обычно дресс-правила распространяются только на участвующих в богослужении, остальные одеваются более свободно. Моленную одежду причетники заказывают сами, соблюдая принятые требования конкретной общины, но бывает, община закупает одежду сообща ради единообразия.

– Надо полагать, в XIX веке окончательно формируется важнейшая часть мужского староверческого гардероба – азям, обязательный атрибут моленной одежды, – объясняет Дмитрий Урушев. – Его также называют кафтаном, поддевкой, армяком, халатом и хитоном, шабуром, понитком. Длинный кафтан из черного сукна на манер великосветского фрака эффектно смотрелся с начищенными до блеска сапогами «гармошкой» или «бутылками».

Название «азям» происходит от арабского слова «аджем», означающего любую чуждую нацию. Сегодня черный азям – обязательная одежда духовного наставника и причетников. Прообраз современного азяма – подрясник. Добротный шерстяной азям Алексея Безгодова – московского типа: отрезной по талии с многочисленными сборками. Застежка, как и положено, на левую сторону, на крючки, хотя бывают и на пуговицах.

Владимир Шамарин, наставник Поморской общины в Санкт-Петербурге / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

…Голос у 55-летнего Владимира Шамарина молодой и сильный, «тренированный». И это неудивительно: Владимир на клиросе с 16 лет. Он наставник Поморской общины в Санкт-Петербурге. Наставник – это, скорее, старший брат, но не посредник между Богом и человеком. Невская обитель находится на территории Казанского кладбища, на котором когда-то хоронили и староверов. Современное «административное» здание, напоминающее замок, видно с улицы, а старый храм спрятан от посторонних глаз за могилами. Мы сидим в келье, в которой совершаются заказные службы, у входа висят азямы. В детстве Владимир ходил в обычной мирской одежде. В школе веру не афишировал, хотя близкие друзья знали. Окончил ИНЖЭКОН, работал в конструкторском бюро.

– Если я сниму азям, вы увидите, что на мне яркая бирюзовая косоворотка, – смеется Шамарин. – Азямы бывают разных фасонов. Сегодня традиции смешались. Раньше по крою можно было понять социальное положение человека: например, азямы со сборками на поясе носили женатые. Тот, что на мне – с двумя клиньями на талии, традиционно носили небрачные или вдовцы. Потому в питерской общине клирошане носят азямы такого покроя. А в нашей московской общине азямы немного другие. У меня азям холостого мужчины, хотя я женат. Это наследие федосеевской традиции. Более строго традиции соблюдаются не только в богослужебной, но и в похоронной одежде.

Исстари моленный костюм женщины у беспоповцев – это нижняя рубаха с поясом, сарафан, два платка – нижний и верхний. Моленный сарафан отличали три пары встречных складок, заложенных от ворота до середины лопаток и простроченных на спинке. Спереди сарафан застегивался на пуговицы с накидными петлями. Причем количество пуговиц должно быть кратно символическим для христиан цифрам: 30, 33, 38, 40 (правда, сарафаны с пуговицами были приняты не везде). Подол сарафана сзади должен лежать на земле, а его передняя часть не должна прикрывать носки обуви. Обычно моленные сарафаны шили из ткани темно-синего, темно-коричневого или черного цвета. Красный считался нескромным, для богослужений не подходил. Об этом сказано в Уставе федосеевцев 1809 года. Кирилл Кожурин неприятие красного объясняет так:

– Во-первых, федосеевцы придерживаются монашеского стиля в одеяниях, поэтому у них до сих пор преобладают темные цвета, а, во-вторых, красный цвет, по крайней мере на Севере, мог ассоциироваться со свадебным нарядом. А федосеевцы – безбрачники.

В храм сарафаны прихожанки у федосеевцев не опоясывают. Фигура молящейся должна быть скрыта. Именно по этой причине федосеевский Собор 1751 года запретил подпоясывать сарафан. А староверки других согласий носят пояс поверх сарафана. В Поморской общине женщины приходят на службу в черных сарафанах – их надевают поверх обычной одежды и хранят в храме. На Урале носят синие – настоящие поморские. В дни церковных праздников в Поморской общине прихожанки темные платки меняют на белые и под сарафан надевают белые кофты. В некоторых регионах у женщин есть аналог азяма. В Удмуртии его называют летником, а в Пермской области – дубасом.

Пояс и платок

Слева направо: Алексей, Кира, Ульяна, Гурий, Наталья, Павла Безгодовы в храме Рождества Пресвятой Богородицы / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Нательный пояс – тоненький шнурок, который надевается ребенку с момента крещения и никогда не снимается. На поясах нередко выплетены слова молитвы, по узору можно определить, из какого он региона. Разделения на мужские, женские и детские пояса нет. Пояса бывают и тканые, и крученые; нательные (на сорочку) и надеваемые поверх косоворотки. Но это новшество. Раньше пояс носили один – поверх косоворотки или сарафана. Женщины повязывают пояс высоко, почти под грудью, мужчины – низко, на бедрах.

Яркими змейками пояса разложены на диване в квартире Безгодовых – длинные и короткие, широкие и узкие, яркие и скромные, с кистями и без. Они привезены из разных точек земного шара – от Перми до Уругвая. Пояс из Верхокамья отличается традиционными пермскими ромбами, плести которые очень непросто. Алексей говорит, что на Урале многие староверы умеют плести пояса. Завязывать узел можно на любую сторону, в каждом регионе – свои традиции. Алексей завязывает на левую сторону, на московский манер, хотя на Урале носили на правую. В крестьянской одежде нет деления на мужское и женское – запáх всегда налево: сторона ангела (правая) должна покрывать левую.

– Помимо постоянного ношения нательного креста христианин должен быть подпоясан, – объясняет Кирилл Кожурин. – Для христиан пояс – вещь с глубоким символическим смыслом. Это и разделение «плотского» низа и «духовного» верха, и готовность к служению Богу. Без пояса нельзя ни молиться, ни отходить ко сну. Отсюда распространенное выражение, сохранившееся в современном языке: «распоясаться», то есть «стать распущенным, несдержанным». В древности считалось крайне неприличным находиться на людях без пояса.

Плести пояс можно на дощечках и бёрдо. Алексей и Наталья ткут пояса на дощечках (-топках). Это приспособление, состоящее из полутора десятков небольших дощечек с четырьмя дырочками по углам для нитей. Наталью научил плести пояса муж, а потом она совершенствовалась на курсах. Помимо поясов Наталья плетет лестовки из бисера. Пояса, лестовки, подручники – своеобразные старообрядческие богослужебные аксессуары, которыми можно пощеголять. Лестовки на мужские и женские не разделяются, обычно их шьют из темной ткани, кожи, плетут из бисера.

Сегодня прихожанки поморцев носят платок на уголок / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Пока заваривался чай, Наталья продемонстрировала два варианта ношения платка – на кромку и на уголок. На кромку (в роспуск): большой платок скалывается под подбородком и лежит на спине покрывалом. Помните героинь Нестерова, Сурикова? В Москве и Новгороде у староверов-беспоповцев принято носить платок на угол (под подбородком скалывается булавкой, правый конец идет внахлест левому, на спине лежит треугольником). Сейчас все прихожанки поморцев носят платок на уголок. А в Поволжье, на Урале, в Сибири носят только на кромку. В Петербурге на кромку платок повязывают клирошанки.

Фрагмент картины Сурикова “Боярыня Морозова”

В древности по тому, как покрыта голова женщины, можно было судить о ее социальном статусе. Девицы заплетали косу и покрывали голову платком на кромку либо носили налобные повязки и накосники. Молодухи завязывали платок на кромку на повойник или нижний платок. Бабы заплетали две косы, носили повойник или нижний платок, но верхний платок покрывали на уголок. Старицы носили платок на уголок. Вдовица, не собирающаяся замуж, надевала повойник и платок на уголок. Вдовица, готовая выйти замуж, заплетала косу и покрывала голову платком на уголок. Считалось, что до брачного возраста (15 лет) девочки могли ходить без платков, а в храм надевать платок требовалось с 7 лет. Сегодня в некоторых общинах платки надевают девочкам с младенчества.

«Протопоп Аввакум» и «боярыня Морозова»

– Мне котика покормить надо, – смущенно улыбается Алексей, прерывая беседу, и открывает айпад – «покормить» виртуального зверька. После чего продолжает: – Не стоит воспринимать всех староверов как единую субстанцию или «солдат корейской армии». Несмотря на общность веры, староверы – люди с разными взглядами, воспитанием.

В каждом регионе свои правила в одежде, приветствии и так далее. Видите иконы в красном углу? А в некоторых регионах их от «внешних» (иноверцев. – Прим. ред.) шторкой закрывают, чтобы не замирщили. Строгости обусловлены не столько церковными канонами, сколько местными традициями. Дело не в замкнутости на себя, а в культурной памяти.

Помимо гонений со времен Никона староверы пережили советский период с притеснением любой веры. Страх жив в культурной памяти старшего поколения и передался детям. Репрессии создали систему самосохранения. Практика молиться по домам ночами выработала традицию и установку: благочестиво молиться именно ночами, однако канонами это не требуется. Или, например, запрет фотографирования, хотя сохранилось множество дореволюционных снимков староверов. Но этот запрет – от страха публичности. Так и появляются мифы. Закрытость староверам изначально не свойственна.

Маленькая Кира привыкла к большому платку, как у мамы и сестер / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

Если до раскола была настороженность и страх к «внешним» (нерусским), то потом староверы эту настороженность перенесли на людей чужой веры. Профессор университета представил меня, старовера, как «генетическую селекцию русского человека». Я бы назвал упрямство характерным положительным и отрицательным качеством староверов. Есть и поговорка: «Что ни женщина – боярыня Морозова, что ни мужчина – протопоп Аввакум». Современный «канон» упирается в незнание обычаев соседей: так делали деды – значит, правильно молиться, поститься, повязывать платок только так. Фигура зажиточного купца и успешного банкира, патриарха-трезвенника стала стереотипным образом. Сегодня староверие упорно превращают в «религиозный заповедник»…

Наталье Безгодовой 31 год, работает акушеркой. Вкус к староверию девушке привила ее бабушка-староверка, она же научила молитвам. Строго соблюдать правила стала за несколько лет до замужества. Наталья всегда одевалась скромно, постепенно отказалась от брюк и декоративной косметики, однако духами пользуется. На пляже Наталья бикини наденет, в ее гардеробе есть и мини-юбки, и открытые сарафаны. Дома, как правило, ходит в платке, на улице голову не покрывает. Для богослужений – свой дресс-код. Как замужняя, Наталья должна носить две косы, однако столь буквально к традициям предков сегодня не подходят.

Тем не менее семья Безгодовых – удачный пример гармоничного патриархата. Кстати, Алексей запросто может заменить супругу на кухне, помочь по хозяйству. Для старовера семья и вера – главное в жизни. Было бы неверно воспринимать жизнь современных староверов клюквенным «Домостроем». Муж не диктует выбор наряда супруги, хотя брюки не приветствует.

«Калиточка», борода и картуз

– Предполагается, что женщина не должна носить украшений, пользоваться косметикой и стричь волосы, – объясняет Дмитрий Урушев. – Но жизнь вносит свои поправки в строгий христианский дресс-код. Не все старообрядки соблюдают его вне церковных стен. То же можно сказать и о мужчинах. По правилам старовер не должен стричь или брить бороду и усы. Но ныне даже в храмах можно увидеть старообрядцев, не соблюдающих это ветхозаветное предписание. Впрочем, ослабление староверческих правил началось не сегодня. Уже на фотографиях конца XIX века можно видеть старообрядцев в костюмах-тройках и котелках, с аккуратно подстриженными бородами, а их жен – в модных платьях и шляпках.

Свой образ светский лев продумывает до мелочей. Выбор шляпы в Венеции занял час / Фото: Андрей ЧЕПАКИН

– Вообще-то стрижка регламентируется, – говорит Владимир Шамарин. – Но теперь разве что строгие федосеевцы подстригают власы «кружком», на затылке выстригают несколько волос – символ «гуменьца», в древности обязательного для церковнослужителей. А посередине челки также выстригают несколько волосков – «калиточку». Раньше меня стригла парикмахер-прихожанка, но она умерла. Теперь у меня естественное «гуменьцо» – лысина, так что выстригать нечего. По православному учению брадобритие – серьезный грех, поскольку бреющий бороду выражает недовольство своей внешностью, данной ему Творцом. Наставники часто расчесывались на прямой пробор. А вот распространившаяся ныне даже у наставников «скобка» – зачес назад – считалась нехристианской. Считалось, что и на теле волосы не подлежат стрижке, но в письменных источниках об этом указаний нет.

Алексей Безгодов, как и Кирилл Кожурин, стрижется в обычной парикмахерской, помня о правиле: мужчине прилично носить короткие волосы и не брить бороду, женщине – отпускать волосы. Также в федосеевском Уставе порицаются картузы, кепки, береты. Однако в XX веке картузы и фуражки прочно вошли в обиход староверов…

В обществе о старообрядцах больше мифов, чем верных сведений, а бородачи в косоворотках кажутся этнографической экзотикой. Отчасти поэтому они опасаются публичности. Время стирает многое, но не культурный код и ментальные черты предков. Потому, уверены мои собеседники, староверы не исчезнут, пока живы их дети и внуки.

Источник: Мария Башмакова, журнал «Русский Мир»

Материал по теме

Подборка замечательных профессиональных фотографов, передающая дух самого «светского» старообрядческого праздника в Москве.

Программа праздника 2014 года и подборка лучших профессиональгых снимков прошлых лет.

Колоритные фотографии с очередного собрания Рогожской общины, посвященному выбору делегатов на Освященный Собор.

Каждая девушка, женщина и в современном мире, и в прошлом: совсем недавнем, и том, которое осталось в глубине веков, стремится быть красивой. Каноны красоты меняются, но желание улучшить свой вид не изменяется. Современная женщина умеет быть красивой, элегантной, ухоженной и при этом деловой. Достаточно ли одного желания и умения женщины. Современный мир диктует женщине свои правила, и если женщина идет в ногу со временем, то уже не останавливается на пол пути. Модельеры, косметологи, пластические хирурги и парикмахеры… Это помощники женщины в 21 веке… Наше время не позволяет определить точный возраст женщины, ее положение, замужем или нет…

И совсем по-другому было, кажется совсем недавно, еще в начале века двадцатого. При взгляде на женщину, каждый понимал, какого она возраста, замужем или нет…

Разница между девичьими и женскими головными уборами оставалась даже тогда, когда стал исчезать традиционный костюм. Многое можно было узнать о женщине.

До свадьбы девушка носила одну косу и девичьи головные уборы - разнообразные венцы, повязки и обручи, которые оставляли макушку головы открытой.

Причём и в этом случае форма и орнамент этих украшений, хотя и были уникальными, чуть ли не для каждого села, но подчинялись некоторым канонам. Простейшим девичьим головным убором у карел, вепсов и русских Карелии была красная лента или прямоугольный кусок ткани, сшитый из разноцветных кусков материи

Повсеместно распространенным девичьим головным убором был также так называемый «обруч» - кольцо, реже полукольцо, из луба, бересты или картона,обшитый кумачом или парчой (у старообрядцев - черным атласом). Карелы-людики иногда дополнительно украшали обруч искусственными цветами. Если материя венца украшалась шитьем из бисера или жемчуга, то превращалась, по сути, в праздничную «корону».

Открытая макушка была знаком девичества. Только в сильные морозы или в непогоду девушки целиком скрывали голову платком. У карел и русских в праздники лента или обруч дополнялись жемчужной поднизью в виде 3 или 5 воланов, в которой жемчуг нанизывался на сетку из конского волоса. Дополнительными девичьими и женскими украшениями служили жемчужные серьги.

В районах с карельским населением и соседним с ним с русским у просватанной девушки прическа и головной убор изменялись. Поднизь дополнялась жемчужной «короной» .

В старинном варианте карельской свадьбы, не испытавшей еще сильного русского влияния, девичья прическа на женскую, сменялась сразу после обряда сватовства, на стадии, ответствовавшей русскому «рукобитью».
Головной убор замужней женщины, каким бы он ни был, всегда скрывал макушку головы.

Многие головные уборы делались своими руками в течение нескольких лет. Расшивались речным жемчугом, бисером, золотой или серебряной нитью. В ход шли и атлас, и шелк, и парча. Одевали по праздникам и передавали от матери к дочери. После свадьбы волосы убирались под закрытые головные уборы. Их тоже было несколько, самыми распространёнными из них являлись кокошники, повойники, кики, сороки. В названиях старинных женских головных уборов, наверное, может разобраться только специалист: этнограф, историк…

Под влиянием русского населения у вепсов и карел распространился женский головной убор, типа кички. (Ки́ка (кичка) — древнерусский женский головной убор иногда с рогами, род повойника (сорока — без рогов, кокошник — с высоким передом). Кика представляла собой открытую корону, украшенную жемчугом, бисером и другими драгоценными камнями).

Праздничный головной убор женщин Русского Севера рубежа ХYIII- ХIХ вв - кокошник. Такие кокошники, в основном, происходили из Каргопольского уезда Олонецкой губернии. Надо упомянуть, что - головной убор-кокошник - самый, пожалуй, известный в мире. Он является символом русского национального костюма. Действительно, он использовался как праздничный головной убор, вплоть до конца 19 века, а в некоторых сёлах его одевали невесты ещё в 20-е годы 20 века.

Несмотря на единую форму, отличались стилистикой оформления, использовали и перламутровые плашки, и речной жемчуг, и белый бисер, вышивка выполнялась золотой нитью.

К сожалению, даже учёным-этнографам, достоверно неизвестно ни происхождение кокошника, ни его сакральное значение.

А в современном же мире женские головное уборы - это, пожалуй, более стильный аксессуар, нежели функциональный предмет одежды.

Головной убор женщины, когда-то возведенный нашими предками в ранг священнодействия и ритуала, постепенно утратил понимание ее глубинной сути, но шифр священнодействия продолжает в нем жить, независимо от того, понимаем мы этот шифр или нет.

В статье использован материал и фото из открытых источников.

Головной убор семейский женский. Атлас - большой платок размером 2 х 2 м. из тонких капроновых нитей. Завезены семейскими из Европы и сохранены до наших дней. Предполагается, что они французского происхождения. Атлас повязывается женщинами на кичку как тюрбан.

Кичка - шапочка для головы, прикрывающая длинные волосы замужней женщины с одним рогом на темени. Одевается на голову, прикрывая волосы, убранные в две связанные косы, которые перекрещиваются на голове в тугую «корзиночку». Поверх однорогой кички повязывается атлас - платок, как шаль по особому способу. Кичку не принято носить открыто. Она изготавливается из хлопчатобумажной ткани. При раскрое это прямоугольник в одну полосу, сшитый на затылке. Спереди прикрепляется рог. Рог изготавливается отдельно. Это скошенный стеженый прямоугольник, простроченный начинкой из плотных тканей, затем пришитый к сшитому прямоугольнику. По основанию шапочки пронизывается тесьма, которой она и крепится к голове, обвязывая ее по окружности. Шьется в домашних условиях. Каждая женщина их имеет несколько штук. Спереди кичка украшается опояской - это небольшой поясок искусно изготовленный из бисера, как оставшийся элемент от богато убранного русского кокошника. Кичка - это хорошо сохранившейся элемент головного убора каждой замужней женщины на Руси. Кичка как таинство принадлежности одному мужу и как оберег. Кичкой в настоящее время называют в целом весь головной убор замужней женщины - это атлас, повязанный поверх однорогой шапочки. На Руси никогда не наблюдалось повязывание платка женщинами на голове подобным способом. Существует предположение, что данный способ завязывания заимствован от мужского головного убора польских панов - тюрбана, схожего по стилю с турецким мужским убором головы, завязывавшийся подобным способом. В XIII-XVII вв. тюрбаны носили в Польше богатые мужчины. Женщины старообрядки соорудили свою конструкцию как разновидность кокошника («кокон»), имеющий вид достаточно богатого убранства. Шаль, одетая на кичку косынкой, умело распределяется женщиной на три конца: правый конец обвязывает затылок и выводит на прикрытый рог, далее средний конец поднимается на макушку, после чего левый конец шали обвязывает затылок и с правой стороны подтягивается к рогу. Возле рога два крайних конца соединяются, а после этого опускается средний конец с макушки и водружается как хвост, который закрепляется в складках, обвязанных вокруг затылка. Соединившиеся крайние концы шали на роге перекрещиваются так, что образуют узел, увеличивая кику до величины головы птицы. Концы убираются в складки на затылке возле хвоста. В досоветский период каждая женщина носила традиционный костюм и умела повязывать кичку ежедневно самостоятельно.

Косынка - разрезанный по диагонали платок. Используется как облегченный вариант для работ в жаркую летнюю пору.

Платок - в гардеробе каждой семейской женщины имеется платок для головы на все случаи жизни: толстые - из шерстяной пряжи (базарские), кашемирики - из тонкой цветной шерсти, хлопчатобумажные (белые или цветные) для домашней работы. По традиции головы семейских женщин всех возрастов должны быть всегда прикрыты платком, и дома, и на улице. В церкви, находиться женщине без платка с открытой головой считается большим грехом. Платок всегда был лучшим подарком женщине от мужчины - мужа, отца, жениха. Провожая на войну мужчин, матери, бабушки, невесты в дорогу давали и дарили свои самые любимые платки своим мужьям, женихам. Считается, что это самый лучший оберег от смерти. Платок женщины - знахарки используют при заговорах, накладывая платок с головы матери на больное место младенца, сына, дочери, мужа. Платочек - уменьшительное от платка, ласковое и уважительное слово к предмету женского убранства головы.

Шаль - платок большого размера. Шалью называли платок, связанный из овечьей шерсти, кашемировую «базарскую» (купленную) шаль, шаль из толстой пряжи «базарскую». Шаль носили, повязывая поверх кички в холодное время года, накидывая на плечи на верхнюю одежду и под верхнюю одежду для сохранения тепла.

В XVIII веке на территории современной Восточно-Казахстанской области появились поселения русских крестьян-староверов: в Бухтарминской долине они известны под именем «каменщиков» (от местного «камень», так называли каменные, скалистые горы) и в бассейне рек Убы и Ульбы - как «поляки», в память о месте их былого проживания. В силу социальной и конфессиональной близости, а также территориального соседства они имели немало общего в бытовой культуре. Так, традиционный костюм типологически был един, различался деталями кроя и декора, головные уборы крестьянок не были исключением. Праздничный головной убор замужней женщины представлял комплекс с кокошником, в его состав входило четыре элемента, надеваемых последовательно: кичка, позатыльник, кокошник и платок, в будни платок повязывали на шашмуру. В фондовой коллекции старообрядческого костюма хранятся женские головные уборы, приобретенные на территории нашего региона. Помимо коллекции платков (более 200 единиц хранения), это 4 кички, 13 позатыльников, 12 кокошников - всё из «поляцкого» костюма, и шашмуры - 14 единиц хранения, собранные у потомков и «поляков», и «каменщиков».

Кичка - род чепца, она удерживала волосы и являлась каркасом для других частей головного убора. В поляцких деревнях она представляла шапочку, довольно плотно облегавшую голову, основу которой составляет прямая полоса ткани, сшитая кольцом, сверху и снизу собранная на вздержки, сверху затянутые туже, так, чтобы в середине, на макушке, оставалось небольшое отверстие. Это рудимент, оставшийся от старинного типа кичек, у которых верхнее отверстие надевалось на уложенные косы и стягивалось вокруг них шнурочком 1 . Надо лбом вшивался жесткий дугообразный гребень. Все кички из нашей коллекции сшиты из фабричных тканей красного цвета: две из кумача, две из набивного ситца с мелким рисунком. Кичка, сама шапочка, сшита из двух основных деталей: внутренней и внешней части, внутренняя в форме прямоугольника, внешняя - прямоугольник такого же размера, но его верхняя сторона выкроена с выступом, боковые стороны которого прорезаны вглубь примерно на 8 см (см схему кроя). Выступ - для обтяжки тканью гребня, который образуют семь разновеликих валиков (диаметром в приделах от 1,3 до 0,4 см), установленных друг на друга с уменьшением размера вверх. Валики сформированы из туго скрученных лоскутков ткани, в одном случае это домотканый холст, они сшиты, проклеены клейстером, обтянуты тканью выступающей частью заготовки и простежены крупными стежками. Гребню придавалась форма дуги, для лучшей постановки на голове. Нижний край кички (шапочки) надо лбом обшивали кантом, с затылочной стороны два слоя ткани сшивали косыми стежками. Здесь же пришивали плетеный льняной шнурок - его прихватывали отдельными стежками через край на расстоянии примерно 2,5 см друг от друга, в получившиеся петельки вставляли другой шнурок, с его помощью кичку подвязывали к голове. Макушечную сторону собирали борами на прямую нитку и так же обшивали шнурком, и в петельки продевали другой шнурок для стяжки, регулирующей объем кички. Поверх кички с затылочной стороны подвязывали позатыльник.

Все 13 позатыльников нашей коллекции из старых «поляцких» сел. Помимо слова «позатыльник», которое встречается повсеместно, его называют «подзатыльником» и «подкокошником». Все изготовлены в период с конца XIX по 20-е годы XX века, т.е. на излете традиции: в 1920-ых годах молодежь в «поляцких» селах начала отходить от традиционного костюма. Хотя все позатыльники принадлежат к одной традиции, в их форме и декоре есть различия. Так, размер лопасти варьируется в пределах: высота от 16,5 до 12 см, ширина от 18,5 до 25 см, длина шерстяной бахромы от 4 до 6 см. По форме выделяются три разновидности: трапециевидные (6 ед.), прямоугольные (4 ед.) и со скругленными верхними углами (3 ед.). Технология изготовления общая: для лицевой, видимой, стороны использовалась яркая нарядная ткань - ситец, сатин, кашемир, бархат, часто в красных тонах, но встречается и сине-голубая расцветка. Оборотная сторона, невидимая, шилась из лоскута набивного ситца или из кумача. Для придания жесткости использовали проставки: проклеенный клейстером холст, жесткое льняное полотно грубой выработки, картон или сочетание холста и картона. Края позатыльника окантовывали: сверху и по бокам, если он имел скругленные верхние уголки, или только по бокам у прямоугольных и трапециевидных. По нижнему краю крепилась очень плотная, многослойная бахрома, свитая из шерстяных ниток (гаруса), на каждый свитый шнурочек-бахроминку в нижний излом продевали три бисеринки или одну бусинку колотого стекляруса. Для этого брали прозрачный бесцветный или белый бисер. Возможно это отголосок древнего символического изображения капель небесной воды - дождя. Шерстяная бахрома всегда двуцветная, с чередованием равновеликих участков (каждый в пределах 1,5 см) - зелёного и красного, или черного и красного, или синего и красного. У восьми позатыльников эта сама по себе нарядная поднизь по верху закрыта позументной бахромой, нижние края которой не свисают свободно, а зафиксированы поперечной ниткой с поднизанными на нее бисеринками. Мерную позументную бахрому называли «басками», от местного «баский» - красивый. Пышно декорированный нижний край поддерживался декором лопасти, который размещался в нижней ее половине. Встречается декор двух видов - золотое шитье и более простая нашивка из широкой позументной тесьмы. Мы располагаем четырьмя золотошвейными узорами: три на позатыльниках и один на фрагменте. Все выполнены на полосках бархата разных цветов: на зеленом, бордовом, красном и фиолетовом. Золотое шитье - техника сложная, требующая профессиональных навыков. Ею владели немногие, такая работа, как правило, выполнялась на заказ. На позатыльниках из нашей коллекции мастерицы использовали два вида швов: «литой» по карте и «косой ряд». Здесь выполнены ленточные раппортные орнаменты, составленные из простых мотивов. Все они представляют варианты архаической орнаментики. Это шестилучевые крестовидные фигурки с загнутыми концами, вероятно, солярные знаки - катящееся по небосклону солнце. На другом позатыльнике изображена волнистая линия, в ее изломах -дланевидные листы, с антиподальным разворотом. Узор со следующего позатыльника имеет визуальную связь с предыдущим 1 здесь тоже доминирует волнистая линия с растительными изображениями в изломах, но эта линия образуется из сливающихся деталей антропоморфных фигурок, составленных из растительных мотивов: головки - дланевидные листы, руки - изогнутые стебли, кисти рук - пятилепестковые соцветья, ноги - ветвящиеся стебли или корни. Такое сочетание фито- и антропоморфных деталей дает основание соотнести этот мотив с образом Мирового Древа. И последний узор вышит на фрагменте позатыльника - переплетенные попарно ростки-усики, завитые в спиральки. Таким образом, все орнаментальные мотивы, используемые золотошвейками, соотносятся с символикой плодородия. Вышивки дополнены пайетками разных размеров, прикрепленными при помощи бисеринок или канители, в одном случае добавлены маленькие пуговицы.

Вторым вариантом декора позатыльников является нашивка мерной позументной тесьмы, шириной от 4,5 до 6,5 см. Она всегда с одним фестончатым краем, развернутым кверху. И бархатные вставки с золотым шитьем, и позументные нашивки с трех сторон (реже вкруговую) обшивались черным шнурком в перевивке из серебристой канители. Иногда в обрамление добавляли тесьму-вьюнчик.

Крепились позатыльники при помощи завязок, выстроченных из покупной хлопчатобумажной ткани, они пришивались на боковые стороны. Чаще это пара завязок, в одном случае - замкнутая завязка, которая просто надевалась на голову.

Позатыльники бухтарминских кержачек имели иной вид: двойная тканевая полоска шириной 6-7 см и длиной около 20 см украшалась по нижним углам бисерными кистями, длиной до 10 см. В фондах нашего музея нет таких позатыльников, но еще в 1980-ых годах о них помнили пожилые кержачки.

В коллекции музея хранится 12 кокошников, все «поляцкие». Время их изготовления укладывается в период с 1890-х по 1910-ые годы. Позднее их перестали изготавливать, так как "мода" изменилась. Кокошники, как и позатыльники, - это видимые части головного убора, поэтому они шились из дорогих нарядных тканей и богато декорировались. Крой и технология пошива «поляцкого» кокошника довольно просты. Он состоит из двух основных деталей: надлобной и теменной частей. Теменная часть выкраивается из равностороннего лоскута (примерно 30x30 см), верхняя половина которого срезается по плавной округлой линии, нижняя линия обычно проходила по кромочной части ткани, это позволяло в дальнейшем ее не обрабатывать. Таких заготовок делали две - для лицевой и изнаночной сторон, т.е. из нарядной дорогой ткани и подкладочной, попроще, чаще из ситца. Лицевая сторона садилась на подкладку (обе сшивались по изнанке и выворачивались). Затем по боковым сторонам набирали боры на прямую нитку с шириной стежка от 0,5 до 1,0 см. Порой боры не делали внизу теменной часть -оставляя «хвостик» длиной от 6 до 1,5 см. Надлобная часть, в отличие от теменной, всегда жесткая. Для ее изготовления необходимо было подготовить основу, для этого брали плотный картон. В более раннее времена, вероятно, использовали льняное полотно грубой выделки, дополнительно пропитанное клейстером. Картонную проставку вырезали в форме дуги, которая должна была идеально совпадать с формой гребня на кичке. Такой формы выкраивали две детали - для лицевой и изнаночной стороны, из нарядной и подкладочной тканей. Как и теменную часть, сшивали, выворачивали, вставляли жесткую основу, промазанную клейстером, плотно проклеивали. Перед тем как собрать воедино обе заготовки на теменной части по линии овального среза между двумя наборенными сторонами прокладывали нитку и немного стягивали ее, т.е. «припосаживали». Это позволяло соединить с надлобной частью, допуская некоторый объем, так, чтобы теменная часть в итоге приобрела небольшую выпуклость (в сшитом виде они должны располагаться под углом примерно 90°). Сшивали обе части с изнаночной стороны: «припосаженную» верхнюю сторону теменной с верхней кромкой надлобной части, а боры пришивали к ее боковым сторонам. Украшением кокошника прежде всего служила сама ткань, из которой изготавливали лицевую сторону - бархат, парча, шелковый жаккард. Последний всегда с крупным рисунком. Парча и ткани с шелковым жаккардовым узором сами по себе нарядны и не требовали дополнительного декора теменной части. Обычно такие кокошники шили в небогатых семьях. В нашей коллекции четыре кокошника, украшенных золотым шитьем по бархату. Здесь, как и на позатыпьниках, два вида швов: «литой» по карте и «косой ряд». Мастерицы дополняли золотую вышивку пайетками и деталями узоров, вышитых полихромными ворсированными нитями. Во всех четырех случаях воспроизведен растительный орнамент, сопряженный с идеей Мирового Древа.

Надлобная часть кокошника украшалась нашивками и: позумента. Использовали тесьму разной ширины - от 1 см до 4 см. Узкая тесьма - ровная с обеих сторон, широкая - с одним фестончатым краем.

Последней деталью убора был платок, его складывали полосой и повязывали вкруг головы - под кокошником и над линией декора позатыльника. Видов повязки было несколько, варьировались сами способы укладки платка и расположение его концов в уборе: оба или один обвивали вокруг головы, или спускали вдоль спины. Впрочем, так же повязывали головы и девки (только платок надевали непосредственно на волосы, оставляя открытым темя). Можно сказать, что девичий головной убор входил в женский как составная часть.

До начала XX века кокошники носили и «полячки», и бухтарминские староверки. Интересно, что традиционный костюм в целом дольше сохранялся на Бухтарме, там и в 1930-ых годах еще повсеместно носили сарафаны с бореными рубахами, но головной убор с кокошником к 1920-ым годам был утрачен, уже в 1927 году Е.Блонмквист и Н.Гринкова их не нашли. А вот «полячки» к 1920-ым годам, почти полностью перешедшие на «городские» парочки, кокошники, хотя бы в сундуках, еще сохраняли. Отказ от кокошника

не означал, что староверки вопреки традиции обнажили головы, у них остался головной убор с шашмурой.

Шашмура была основой повседневного и праздничного головного убора замужних женщин. Без нее нельзя было не только появляться на людях, но даже дома волосы всегда должны были быть закрыты этим головным убором, который, в свою очередь, покрывался платком. Только самым древним старушкам позволительно было появляться «космачом», т.е. в одной шашмуре, но не дальше собственного двора.

В нашей коллекции 14 шашмур, датируемых от 1900-х до начала 2000-х годов. Большая их часть сшита из покупных хлопчатобумажных тканей, две - из льняного полотна домашней выработки. Выделяются три типа кроя. Первый тип представлен одним экземпляром (КП-7-16391), который был изготовлен в с. Бобровка (район проживания «поляков») в начале XX века. Сдатчик назвал его «тепчиком». Простой крой здесь сочетается с довольно замысловатой сборкой. Шашмура сшита из отрезка холста, выкроенного в форме буквы «П». Для формирования очелья служат выступы, оставленные по краям: по 7 см шириной и 12 см глубиной, центральная часть - 12x22 см - вырезана. Эти выступы соединены встык передними краями (см на схеме «7 см»), излишки ткани на основном полотнище уложены в нерегулярные складки, и пришиты к внутренним краям выступов («12 см»). С изнанки очелье подшито полосой белого сатина. Задняя часть полотнища, за исключением отступов по краям («5 см»), уложена глубокими складками, отступы развернуты по отношению к складкам под прямым углом. Образовавшийся проем закрыт двойной прямоугольной вставкой из белого ситца. По низу заложена кулиска, по краям которой пришиты шнурки и продеты в нее во встречном направлении для регулировки объема.

Второй тип шашмур практически повторяет крой кички, только вместо высокого жесткого гребня пришит маленький валик. Как и у кички, у этой шашмуры есть отверстие на затылочной части. У нас это единственный экземпляр, она была сшита в 1930-ых годах в селе Черемшанка (ГИК-9-2158). Такие шашмуры носили уймонские староверки. Там бытовало поверье, что отверстие на макушке имеет особое значение - считалось, когда умрешь и попадешь на Страшный суд, то волосы на голове от ужаса станут дыбом и снимут шашмуру, а если в ней есть отверстие, то волосы вылезут в него, а шашмура останется на голове 2 . Н.И.Шитова, автор монографин «Традиционная одежда уймонских старообрядцев», подчеркивает, что шашмуры с открытой макушкой более архаичны, определяет их как шлыкообразные 3 .

Остальные 12 шашмур коллекции имеют общий тип кроя. Они сшиты из двух основных деталей: очелья и теменной части. Очелье -полоска ткани, сложенная вдвое, место сгиба немного припосажено и окантовано вдвое сложенной узкой полоской, концы которой намного длиннее и переходят в вытачные шнуры - завязки. Сверху очелья вшит валик - «кишка». Кишка представляла собой круглый жгут, толщиной в диаметре от 1 до 0,5 см, её шили из ткани, закатывая туда шерсть (козью, маралью), но чаще скручивали из лоскутов. Теменная часть выкраивалась в форме квадрата со скругленными верхними углами. Боковые края и верх укладывали складками и подшиты к очелью. Нижний край подворачивали и прошивали кулиской, в, которую во встречном направлении продевали завязки, потянув за них, можно отрегулировать объем шашмуры по размеру головы. Разнятся такие шашмуры незначительными деталями: у одной (ГИК-18-5718) у теменной части боковые стороны не параллельны, а немного сужаются книзу, две имеют завязки, замкнутые кольцом (ГИК-4-835 и ГИК-21-7170), на двух (ГИК-8-1646 и НВ-9-7329) завязки заменены эластичной тесьмой (бельевой резинкой), вставленной в кулиску на теменной части.

100-150 лет назад кержачки носили шашмуры с толстыми «кишками» -до 4,5 см. Шашмура с почти пятисантиметровой кишкой была приобретена А.Н.Белослюдовым в д.Быково, где он побывал в 1914 г. Такие шашмуры называли «рогатыми» 4 . Позднее крестьянская мода изменилась. В 1993 г. в том же селе Быково

Сосновская П.П., 1912 г.р., уточнила, что во времена ее детства шашмуры с толстыми кишками носили только древние старухи, молодые бабы шили их шириной в мизинчик.

Этот вид головного убора у старообрядок продолжает бытовать и поныне, правда, не как прежде, для повседневной носки. Теперь шашмуры надевают только на моленье, т.е. здесь проявилась закономерность: повседневная одежда более ранних эпох позднее становится ритуальной, приобретает статус обрядовой. В 2007 году в г. Зыряновске мы еще раз убедились в верности этого. Встречаясь с женщинами-староверками, мы спрашивали и об их головных уборах, многие уверяли, что надевают шашмуру с молельным костюмом, а Огнева Александра Агаповна (1936 г.р.), жительница с. Парыгино, Зыряновского района согласилась показать, как это делается.

Сноски:

1. Зеленин Д.. Женские головные уборы восточных (русских) славян. http://diderix.petergen.com/plz-slavia.htm

2. Кучуганова Р.П. Уймонские староверы. - Новосибирск, 2000. - С.62.

3. Шитова НИ. Традиционная одежда уймонских старообрядцев - Горно-Алтайск. 2005. - С.62.

4. Русакова Л.М., Фурсова ЕФ Одежда бухтарминских крестьянок (XIX- начало XX в.). /Общественный быт и культура русского население Сибири (XVIII- начало XX в.). -Новосибирск. 1983.-С.97-98.

Шарабарина Т.Г.

Восточно-Казахстанский архитектурно-этнографический

и природно-ландшафтный музей-заповедник,

г. Усть-Каменогорск, Казахстан

Поэтапное надевание головного убора: кичка, позатыльник, кокошник и платок

---

Крой кички

---

Золотошвейные узоры на позатыльниках

Теменная часть кокошника. Золотое шитье. Узор – Мировое Древо

---

Шашмура –«тепчик» из с. Бобровка

---

Схема кроя и сборки шашмуры из с. Бобровка

---

Огнева А.А., староверка из с. Парыгино, показывает, как надевает шашмуару с платоком

Девушкам разрешалось находиться в обществе с непокрытой головой, в отличие от замужних женщин, для которых это было большим грехом. Истоки подобных традиций, несомненно, уходят своими корнями в очень отдаленное прошлое, к которому восходит и обычай беречь косу, как сосредоточие девичьей чести, силы (вспомним обряд продажи девичьей косы перед свадьбой). Верили, что стоит подержаться за косу свахе или жениху, то можно лишиться силы воли - не "хочешь, да пойдешь замуж". Для того, чтобы коса выглядела аккуратной, волосы смазывали коровьим маслом. Смазанные волосы хорошо держали популярные у девушек виски - пряди волос, уложенные в виде петли перед ухом.

В конце XIX - начале XX вв. у чалдонок в Северном Алтае было распространено украшение косы одной или несколькими лентами, прикрепленными к первой ленте, повязывание сверху платочка "по-девичьи" под подбородком. Старинный способ - обертывание головы шалью, сложенной в виде ленты, в указанное время использовался здесь мало. Кержачки разных районов Алтая в это время еще носили сложенный с угла на угол платок, который сворачивали полосой в ладонь шириной и повязывали на лоб узлом сзади, обязательно поверх косы. Темя при этом всегда оставалось открытым. Особенно долго, до 20 - 30-х гг., этот старинный обычай сохранялся у девочек-подростков Сарасинской инородческой управы .

Повязывание платков (шалей) имело свои региональные особенности: их могли складывать более или менее широкой полосой, в зависимости от того, как это было принято в данном селе, свободно распускать концы по всей спине или заматывать в виде чалмы (рис. 17).

Рис.17. Способы повязывания кашемировых шалей во второй половине XIX - начале XX вв.: а - девичья повязка "коруной"; б - женская повязка спереди, сбоку и сзади

Среди девушек бытовал обычай носить завязанные сзади шали, спуская концы в разные стороны - один на грудь, другой - на спину. При этом в качестве украшения старались использовать и бахрому, кисти которой расправляли у висков. Особый интерес представляют те способы повязывания, которые информаторы характеризовали как "рогатые" - ведь, как известно, "рогатость" свойственна женским, а не девичьим уборам. При повивании "с рогами", "с рожками" свернутую лентой шаль накладывали на лоб. Здесь их еще раз перекручивали и, заправляя оставшиеся концы под платок, укладывали "рожки". По форме этот тюрбан действительно напоминал женские рогатые уборы. У бухтарминских старообрядок подобный способ повивания носил название "на два конца", т.к. оба конца шали закручивали вокруг головы. Однако, голову могли повязать и "на один конец", когда по очелью наматывали

только один конец, оставляя другой на спине. В указанных примерах все приемы укладывания шалей повторяли таковые в здешних женских уборах с той лишь разницей, что в последних для закрывания затылка оставляли уголок, чего в девичьих никогда не делали. Подобным образом повязывавшиеся шали девушки носили, по сообщениям информаторов, в определенных случаях - на масленицу, на полянку.

Помимо украшений кос лентами, повсеместно в Алтайском округе бытовала традиция вплетения бисерных кистей, подкосников, подвесок. Но, если в северных районах бисерные кисти были более характерны для российских из южнорусских губерний (исключение составляли кержачки Прибердья), то в Центральном, южном и Юго-Восточном Алтае такие украшения являлись типичными для старожильческого, прежде всего "поляцкого", населения (Ануйской, Алейской, Владимирской, Риддерской, Верх-Бухтарминской волостей). Кисти, как и подкосники с подвесками, состояли из плетеного шнурка, концы которого заканчивались бисерными поднизями. Все низки соединялись между собой так, что поднизь напоминала маленькую бисерную юбочку. "Полячки" убо-ульбинских сел, помимо кистей, вплетали в косы и вязаные шерстяные полоски, а также тесемки, расшитые блестками (бляшками), бахромой, пуговицами.

Обычай подтыкать спереди, под шаль, селезневые кудри, или косички, также как и цветы, бытовал в прошлом как в северных, так и в южных районах Алтая. Головной убор в виде венка из бантов, цветов зафиксирован в обрядовой одежде его надевали просватанные девушки, а также при поездке к венцу. В праздник, на Троицу, повсеместно деревенские девушки плели себе венки из живых цветов, которые затем бросали в реку либо носили весь день на голове.

Подчеркнем, что все вышесказанное в отношении девичьих уборов, относилось к так называемым "большим девушкам", т.е. тем, которым уже исполнилось 15-17 лет. Маленькие девочки обычно никаких специальных уборов не имели, хотя в некоторых селах Бухтармы старухи и вспоминали сшитые из тканей полоски, которые в старину повязывали подростками . Те девушки, которые по возрасту вышли из невест (старые девы), хотя и заплетали одну косу, но носили ее не на спине, а вокруг головы. Платок при этом продолжали подвязывать по-девичьи. Завязывать девушке самой платок по-бабьи, т.е. концами назад, считалось, особенно у старообрядцев, великим грехом, одной из примет пришествия антихриста, когда "бабы будут простоволоски, а девки самокрутки".

Отцы патриархальных семей не допускали никаких вольностей и в прическах, как-то: выстригать модные в начале XX в. пряди волос у висков - кудельки, баки.

Умерших девушек поверх расчесанных и сколотых "кустиком" волос накрывали только одним, сложенным по диагонали или распущенным, платком (кисейным покрывалом с венчиком на очелье), концы которого никак не скреплялись. Аналогичный способ набрасывания платков имел место и в свадебной обрядности. Невесту обыкновенно везли к венцу в накинутой на голове шали (покрывало), концы которой перебрасывали крест-накрест - один на спину, другой на грудь. Свадебное покрывало могли и просто набрасывать в развернутом виде, частично закрывая при этом лицо

Смена девичьего убора на женский сопровождалась особыми обрядами (так называмым окручением, «скручиванием»), которые, по мнению Н.И. Гаген Торн, имели своей целью обезвредить (закрыть) волосы невесты, вернее, заключенную в них магическую силу, опасную для рода мужа . Окручение заключалось в расплетении девичьей косы и заплетении двух прядями вниз, что значило перемену судьбы - "их стало двое", "жизнь разделилась надвое". Эти косы обертывали вокруг головы, перекрещивая спереди (на затылке не полагалось). Возможно, что наименование обряда окручение и произошло от последнего способа завертывания волос.

При окручении девичий убор дополнялся такими "женскими" деталями, что зависело от бытовавших в данном районе традиций.

Для картографирования мы выделили несколько комплексов женских уборов в зависимости от входящих в них составных частей:

1 комплекс. Платки (отрезы ткани).

2 комплекс. Сорокообразные головные уборы - сороки из одного или двух отрезов ткани, платки.

3 комплекс. Сашмурообразные головные уборы - платки, нижние шапочки: шлыкообразная; сорокообразная; типа повойника; собственно сашмура.

4 комплекс. Кичкообразные головные уборы.

5 комплекс. Наколки.

Во второй половине XIX - начале XX вв. платки-накидки, сороки спорадически встречались по всему Верхнему Приобью, сашмурообразные уборы были преобладающими, а кичкообразные бытовали у старообрядок Южного Алтая.

Платок и накинутое поверх покрывало-накидка или большой платок (1,5 Ч 1,5 м и больше) 1 комплекс - старинный, известный еще в Древней Руси, вид женского головного убора. Для изучаемого времени он зафиксирован в обрядовой (свадебной, Доленной, погребальной) одежде русских старообрядок и части сибирячек.

Любопытно, что крестьянки для обозначения верхнего, большего, платка общерусскими терминами "платок", "плат" обычно не пользовались, а больше употребляли названия, образованные от вида ткани - кашамирки (из кашемира), золотополие (затканные серебряной и золотой канителью шелковые платки). Широкоупотребляемыми были и термины "шаль", полушалок (реписоеые, дердидомовые и т.д.).

Способы ношения отмеченных выше платков и шалей были довольно разнообразны. Из них наиболее древними мы считаем набрасывание отреза ткани или платка на голову, не завязывая его. Упоминание о подобных покрывалах мы находим у Н. Небольсина, который в середине XIX в. мог наблюдать в Барнауле двух старух "с накинутыми на голову длинными кусками желтоватого ситца в виде фаты" . Уборы, в которых куски ткани или холста, будучи наброшенными на голову, не завязывались, отмечены в погребальных паушках старообрядок Южного, Юго-Восточного и Центрального Алтая. В общем случае паушками называли те головные уборы, в которых концы платка помещались сзади, т.е. проходили при этом по ушам. Умершей женщине, если она была замужем, на голову набрасывали два платка или холщевых отреза, причем концы одного из них помещали на спине, а другого - на груди. Но в обоих случаях их не завязывали, а лишь перебрасывали крест-накрест или перекручивали.

В повседневной одежде старухи Верх-Бухтарминской, Ануйской и других волостей складывали нижний платок в 2 - 3 слоя, придавая некоторую рогатость всему, вместе с верхней шалью, убору (паушки, подвязалъники). Если же надевали сашмуры, то нижний платок усиливал выпуклость обруча сашмуры. Скрепление платков (шалей) булавками или узлами мы рассматриваем как более поздние варианты описанных выше уборов. Трансформацией указанных платкообразных накидок можно считать уборы в виде 2-х небольших платков, бытовавших в Алтайском округе в праздничной и повседневной одежде в начале 30-х гг. XX в., а также в более позднее время.

В старину носили так называемые рогатые сашмуры, которые по внешнему виду напоминали сороки (2 комплекс). Их шили из прямоугольного куска полотна (44 Ч 32 см), один из краев которого загибали на 1/3 длины и закрепляли в уголках (рис. 18).

Рис. 18. Сорокообразные головные уборы: а - рогатая сашмура с косой, холст; б - погребальная кичка; в - ее крой; г, д - головной убор из розового шелка; е - его крой

В подогнутую часть вшивали свернутую жгутиком тряпочку, вследствие чего этот убор назывался еще сашмура с косой (с. Пурысево). В коллекции убо-ульбинских "полячек" А.Е. Новоселова имеется сходного покроя погребальная сорока (названа в описи кичкой), в основе которой также лежит один кусок полотна (рис. 18, б, в). По очелью она обшита кумачем, с боков пришиты завязки для укрепления на голове. По размерам и форме эта сорока соответствовала бытовавшим в данном районе кичкам, для которых она могла бы служить чехлом.

У русских старожилок Алтая зафиксированы и сорокообразные уборы, сшитые из двух кусков полотна. Так, в Причумышье, в селах по р. Верди на моленья одевали кокошники, которые состояли из двух, сшитых буквой "Т", кусков - продолговатого 10 Ч 80 см и квадратного 40 Ч 40 см. Обшив квадратный отрез по трем сторонам, продолговатый оставшимися свободными концами завязывали на затылке. Поверх кокошника накидывали вроспуск черный платок, закалывавшийся под подбородком. Аналогичные уборы бытовали и у старообрядок Среднего Приобья . К сорокообразным же уборам из двух частей относились и нарядные кокошники из Верх-Бухтарминской волости. Один такой из с. Язовая сшит из двух кусков розового шелка - прямоугольного, составлявшего заднюю часть ("хвост"), и продолговатого, составлявшего переднюю и боковые части убора; внизу вшита ситцевая подкладка (рис. 18, г, д, е). Сходного покроя сашмура, надевавшаяся однако поверх кички, зафиксирована и в погребальном костюме "полячек" с. Быструха. Задняя часть в ней присобрана на вздержку, а в налобник вшит жгутик диаметром 2 см.

Из головных уборов, отнесенных нами к сашмурообразным (3 комплекс), наиболее старинными являются те, которые сохранились в погребальном костюме. Женский погребальный убор в этом случае включал три части: шлыкообразную шапочку, повязывавшийся концами назад отрез ткани (платок) и верхнее покрывало, накидывавшееся вроспуск. Так как способы ношения и специфика использования головных накидок (платков) здесь полностью соответствует уже описанным, то в указанном уборе уделим наибольшее внимание нижней шапочке (рис. 19). Указанные шапочки сшиты очень примитивно - из одного куска холста 60 Ч 20 см, соединенного противоположными сторонами и собранного на вздержку. Макушка оставалась открытой, а вся шапочка напоминала маленькую юбочку. Нижний край ее также мог затягиваться на гашник (рис. 19, б, г).

Рис. 19. Сашмуры: а - старообрядческая погребальная шапка, б -огребальная холщовая сашмура; в - крой и технологические приемы изготовления; г - из белого холста

Для конца XIX - начала XX вв. в качестве повседневных у старообрядок и сибирячек южных районов Алтая отмечены сашмурообразные головные уборы, состоящие из сорокообразной сашмуры и повязывавшегося узлом сзади платка. Старухи и пожилые женщины часто еще надевали верхний большой платок. Указанные сашмуры, известные в литературе как сашмурыкички, шили из двух отрезов ткани разной величины и формы: продольного и квадратного. Продольной полоской обшивали с трех сторон квадратный отрез со значительной посадкой последнего (рис. 20).

После чего, сторону квадрата, оставшуюся непришитой, подгибали и, в получившийся таким образом рубец, вставляли гашник, с помощью которого убор затягивали на голове. В налобную часть, в шов соединения, вшивали скрученный из тряпочек обручен. Толщина такого обручка не превышала 1-1,5 см. Покрой этих сашмур указывает на истоки их формирования - слияние твердой основы в виде полуобруча с сорокой, у которой соединились "хвост" и "крылья". Исключительный интерес представляют те сашмуры, в которых, как и в сороках, выделялись задние части - "хвосты" (рис. 20, а, б). Действительно, как удалось выяснить, во всех районах, где были известны такие сашмуры, в прошлом бытовали сороки.

Рис. 20. Головные уборы: а - кичка из ситца, начало XX в. б -сашмура из цветастого штапеля; в - сашмура из кумача; г - сашмура из цветастого ситца; д - ее крой; е - шашмура" из бордового сатина; з - соединение "рубца" с шапочкой в разрезе.

У старожилок Южного, Центрального и Юго-Восточного Алтая бытовали сложные праздничные уборы, в которых поверх сашмур надевали сшитые из дорогих тканей кокошники, подзатыльники. Своеобразно подвязывали здесь и шали. Праздничные сашмуры по сравнению с повседневными имели более высокий обруч, который выделялся гребешком из-под платков и талей. Такие сашмуры в южных районах Алтая чаще называли кичками, хотя по покрою они не отличались от сорокообразных сашмур.

Надевавшиеся поверх кокошники имели покрой, сходный с описанными сашмурами - их выкраивали из двух кусков ткани (бархата, шелка) прямоугольной и квадратной формы. При этом квадратный отрез, присбаривая, пришивали к продольному тремя сторонами. Однако, в отличие от сашмур, кокошники в надетом виде располагались на голове несколько наклонно, за что, вероятно, в селах по Бухтарме их называли еще наклонникалги (рис. 20).

Такой наклон был обеспечен тем, что указанные, прямоугольная и квадратная, детали выкраивались по очелью по выпуклому контуру. Некоторые экземпляры кокошников, как и сашмуры, имели "хвост", что подтверждает их родственную связь с сорокообразными уборами (рис. 21).

Рис. 21. Кокошники: а - из бордового, расшитого золотом бархата б - вид снизу; в - крой; г - шов соединения первой и второй детали; д - кокошник из зеленого бархата, украшенный серебряным галуном и расшитый металлической нитью

Твердое очелье-околыш, кокошников расшивали золотыми нитками, которые получали распуская позумент. Но чаще околыш украшали просто позументными полосками или тесьмой. Подобно другим компонентам костюма, края кокошников обшивали косичками-плетешками из шерстяных, шелковых и других нитей. Столь сложные по изготовлению и украшению уборы, как кокошники, делали в селе лишь отдельные мастерицы, а за неимением таковых обращались в соседние села.

Подзатыльник, подвязываемый с тыльной стороны, закрывал волосы сзади. Он представлял собой прямоугольную полоску ткани, нашитую на стежную основу; к верхнему краю пришивали тесемки, которыми подзатыльник прикреплялся к кичке. Однако он мог пристегиваться и с помощью пуговиц и петель. Размеры подзатыльников значительно колебались - от прямоугольника (кержачки, ануйские "полячки") до почти квадрата (убо-ульбинские "полячки"). В зависимости от приемов украшений подзатыльники состояли из двух, примерно одинаковых по размерам, частей - твердой полоски и поднизи. На полоску нашивали позументную тесьму, цветной бисер; ее могли также расшивать золотой и металлическими нитями, хлопчатобумажными нитками (рис. 22).

Рис. 22.

Поднизь состояла из низок стекляруса - резунца, гаруса, бисера, мишуры, которые могли висеть в виде бахромы или переплетаться в ажурную сетку. У бухтарминских кержачек поднизь шла не сплошным рядом, а висела кистями с двух сторон подзатыльника.

Поверх сашмуры-кички, как уже отмечалось, старожилки Центрального, Юго-Восточного и Южного Алтая повязывали своеобразным способом шаль или полушалок. Если в убор не входил кокошник, тот в свернутой шали оставляли уголок для покрытия сашмуры. В этом случае использовали все те основные приемы повязывания, которые уже были описаны для девичьих уборов "на два конца", "на один конец". Когда же убор надевали в комплексе с кокошником, шаль складывали в несколько слоев до конца, пока она не превращалась в ленту, после чего ее заматывали "колесом" или, завязав узлом на затылке, распускали концы по спине. Есть свидетельства, что в прошлом у старожилок Бухтармы бытовала и специальная лентообразная повязка, повязывавшаяся по очелью узлом сзади примизенка . Эта лента состояла из украшенного позументом налобника и пришитых к нему 2-х ленточек-завязок.

Рис. 23. Сашмуры: а - из хлопчатобумажной ткани; б - из синего сатина

Нарядный головной убор "полячек" Южного Алтая относился к кичкообразным (4-и комплекс), т.к. твердую основу в нем составляла не сашмура, а кичка. В силу того, что входившие в кичкообразные уборы кокошники и подзатыльники по покрою, используемым материалам и украшениям совпадают с уже описанными для сашмурообразных, уделим основное внимание описанию кичек. Поляцкие кички представляли собой мягкие шапочки на вздержке с твердым, поперек головы, гребнем 4 - 7 см высотой. Их шили из двух прямоугольных отрезов ткани (рис. 24).

Рис. 24. Кички: а, 6 - вид спереди и сзади кички из красного ситца в - крой; г - соединение деталей кроя

Больший по размерам отрезок складывали вдвое, после чего в него вставляли кудельку из льна, шерсти или вымазанную в тесте бумагу (рис. 24, г). Затем вкладыш вместе с полотном простегивали 4-5-ю рядами параллельных строчек. Хотя полученный, таким образом, гребень мало походил на рога, такие кички называли в народе "рогатыми" и "с двумя рогами". Непростеганные части соединялись со второй, меньшей по размеру, деталью, которая прикрывала затылок. После этого края первой и второй деталей, расположенные на макушке, подгибали и вставляли гашник, который регулировал размеры шапочки в зависимости от прически. По очелью кичку обшивали полоской кумача около 0,5 см шириной, куда продергивали гашник. Таким образом, от рассмотренных выше сашмур кички отличались не только высотой твердого валика, но и покроем. В этом отношении кички оказались ближе к шлыкообразным сашмурам, от которых они, по сути дела, отличались лишь наличием высокого стеганого валика на темени.

Как уже отмечалось, кички являлись характерной принадлежностью костюмов "полячек", почему их и называли "польскими кичками". Однако бытование таких уборов отмечено нами и у старожильческого населения сел соседних Бухтарминской и Ануйской волостей. В конце XIX - начале XX вв. кички, по сообщениям информаторов, как правило, не носили повседневно, а надевали но праздникам, при посещении свадьбы, а также на покос. Их использовали при окручивании невест.

В кичкообразных уборах "полячек" особого мастерства требовало повивание головы большими шалями, которые складывали лентами способом, уже описанным выше. Варианты повивания были очень разнообразны (с "рогами", с "бантом" и другие), а сами уборы напоминали чалмы . Во всех случаях повязывание головы сводилось к тому, что концы шалей с очелья перебрасывали на спину, а затем, перекрутив их обратно на темя.

Именно уложенные различным способом концы шалей и придавали специфику всей чалмообразной повязке (с одной или двумя перекрутками и узлами, затянутыми посвободнее или потуже и т.д.). Недавно вышедшие замуж женщины ("молодухи") обильно украшали свои "чалмы" цветами, брошками и другими декоративными деталями. У пожилых - головы убирались проще: скрученную жгутом шаль переводили с очелья на спину, где ее свободные концы завязывали просто узлом. Описанные шали являлись, по-видимому, более поздними заместителями кусков льняной ткани, так как еще во второй половине XIX в. П.П. Семенов-Тян-Шанский наблюдал у "полячек" уборы, состоявшие из "низких кокошников, грациозно обернутых легкой белой повязкой.

Упомянем и еще об одной, характерной только для "полячек", детали убора - привесках (рис. 25).

Рис. 25.

Привески имели вид шнуров с петельками вверху, которыми они пристегивались к подзатыльнику. К шнуркам прикреплялись узорные низки из разноцветного бисера, внизу и вверху от которых нанизывались помпончики из гаруса разных цветов; заканчивались привески бисерными кистями.

В горнозаводской волости нами отмечен как старинный женский праздничный убор типа наколка (5 комплекс) - бэргалка, одноименный, по-видимому, основным его носителям ("бэ/е/ргалами" в Алтайском округе называли заводских рабочих из-за их ведомства Бергколлегии). Бэргалками окручивали молодух в состоятельных сибирских семьях (чалдонских). Несмотря на необычное название, сам убор представлял собой простой мягкий чепец. Состоятельность владелицы проявлялась в богатстве нашиваемых на него украшений - разнообразных кружев и украшений бантами. Под влиянием сузунских рабочих и их потомков бэргал-ки проникли и к приписным крестьянам соседней Малышевской волости. Заметим, однако, что старообрядцы края этот убор не носили, отдавая предпочтение собственным сагдмурам.

В 20 - 30-х гг. XX в. в Северной, а затем в Центральной, Южной и Юго-Восточной частях Алтайского округа интенсивно протекали процессы дальнейшей трансформации головных уборов. У кержачек и сибирячек обручок в сашмурах и повойниках стал совсем узким, а порой представлял собой лишь стеганую полоску из 2 - 3-х слоев ткани. Распространились чепцы, расшитые кружевами, бусами, блестками, которые прикреплялись к голове шпильками (отсюда наколки). Их шили из куска ткани овальной формы, присобранной на прямую полоску, в шов соединения которых вставляли матерчатый жгутик-рубчик. Наколки надевали без платка молодые женщины по праздникам и по поводу присутствия на свадьбе. Как уже отмечалось, появились и упрощенные для данной местности уборы - из одного-двух повязывавшихся на голове покупных платков, которые при этом складывались по диагонали с угла на угол.

Девушки и разведенные женщины, которые носили только один платок, завязывали узел под подбородком. Замужние женщины при выполнении работ также, как и девушки, надевали один платок, но завязывали его узлом на затылке; в праздничном и обрядовом костюме носили два платка, нижний из которых подвязывали на затылке, а верхний спереди, под подбородком .

У "полячек" Южного и Центрального Алтая в конце XIX - начале XX вв. под влиянием кержачек "рогатые" кички вытеснялись сашмурами, которые к 20 - 30-м гг. XX в. прочно заняли место в повседневном костюме. Но, однако, уборы из двух платков, наколки даже к 30-м гг. не получили здесь большого распространения, а в некоторых местах потомки "полячек" не носили их и в более позднее время. Еще до настоящего дня в различных районах Верхнего Приобья живут пожилые женщины, на голове у которых можно увидеть сашмуры с неширокими обручами, а в сундуках найти кички.